прикосновение только что правленной на кожаном ремне бритвы в тех местах, где оставались тонкие короткие волоски, а за этим следовал щедрый душ из одной из волшебных бутылок с наклейками «Дикий корень», «Виталис» или «Брилкрим». Я говорю «волшебных бутылок», потому что, когда бы я ни пришел стричься к мистеру Доллару, в этих бутылках, хранившихся на полке над креслом для клиента, всегда было ровно половина жидкости и уровень ее никогда не уменьшался и не увеличивался ни на дюйм. По окончании стрижки — в данном случае уместнее было бы сказать «скальпирования» — мистер Доллар расстегивал английскую булавку и снимал с вашей шеи полотенце, после чего заботливо стряхивал умерщвленные волоски с ворота вашей рубашки специальной щеткой, по ощущениям сделанной из щетины со свиного рыла. После процедуры взрослые могли полакомиться из банки карамелью с арахисом, а ребята — выбрать себе леденец: лимонный, лаймовый, виноградный или вишневый.

— Жарковато сегодня, — сказал мистер Доллар, приподнимая папины волосы расческой и срезая их концы острыми ножницами.

— Это точно.

— Бывало и пожарче. Знавали мы и не такие денечки. В тысяча девятьсот тридцать шестом в этот день было сто три градуса по Фаренгейту.

— А в двадцать седьмом — все сто четыре! — подал голос мистер Оуэн Каткоут, пожилой человек, неизменно составлявший партию в шашки другому старику — мистеру Габриэлю «Джазисту» Джексону — в задней комнате парикмахерской, где висящий на потолке вентилятор немного разгонял воздух и было легче дышать.

Морщинистое лицо мистера Каткоута, сплошь покрытое коричневыми пигментными пятнами, напоминало карту какой-то неизвестной заграничной страны. У него были глаза-щелки и руки с длинными пальцами, спутанные седеющие волосы цвета соломы свисали прядями до самых плеч, что наверняка болезненно резало глаза мистеру Доллару. Мистер Джексон был старый негр с большим животом, серо-стальными волосами и небольшими, аккуратно подстриженными усами. Он зарабатывал себе на жизнь тем, что чистил и чинил обувь. Люди приносили ее к нему в мастерскую, которая находилась позади парикмахерской мистера Доллара. Свое прозвище мистер Джексон получил за то, что мог, по словам моего отца, «выдуть из своего кларнета целую оперу со всеми шмелями и мухами». Кларнет мистера Джексона, хранившийся в черном футляре, всегда находился под рукой у своего хозяина.

— В июле будет еще жарче, — заметил мистер Джексон, задумчиво глядя на шашки. Протянув руку, он взял было шашку, потом опустил ее на место и снова задумался.

— Оуэн, ты опять решил устроить мне западню — загнать в безвыходное положение?

— Даже не мечтал об этом, мистер Джексон.

— Ладно, не пудри мне мозги, старый ты лис! — усмехнулся Джазист, наконец разглядев простую, но смертоносную ловушку, заготовленную для противника мистером Каткоутом. — Решил освежевать меня и зажарить на обед? Нет уж, зубы сломаешь; жестковат я, понятно?

Следующий ход позволил ему ненадолго выбраться из западни.

Мистер Доллар, невысокий коренастый человек, обладал лицом как у довольного бульдога. Его седые брови торчали во все стороны, как сорная трава, а волосы были подстрижены так коротко, что сквозь них виднелась желтоватая кожа. Он знал все и обо всех, ему можно было задать любой вопрос по истории Зефира и получить исчерпывающий ответ. В течение последних двадцати лет мистер Доллар был единственным парикмахером в Зефире, и ни одна городская сплетня не проходила мимо него. Он мог рассказать вам обо всем, что происходит в городе, если у вас находилось время посидеть и послушать. Кроме того, мистер Доллар был обладателем отличной коллекции зачитанных до дыр комиксов, журналов «Филд & стрим», «Спортс иллюстрейтед», а от Дэви Рэя я слышал, что в задней комнате специально для взрослых у мистера Доллара была припасена подборка таких изданий для мужчин, как «Стэг», «Конфиденшиал» и «Аргоси».

— Кори, — обратился ко мне мистер Доллар, продолжая кромсать волосы моего отца, — ты еще не познакомился с новым мальчиком?

— Нет, сэр.

Я понятия не имел, что в нашем городе появился какой-то новый мальчик.

— Вчера вместе с отцом они заходили ко мне подстричься. У парнишки отличные волосы, но этот его чуб — я об него чуть ножницы не затупил.

«Чик-чик-чик», — сказали ножницы.

— Они приехали на прошлой неделе.

— Это та новая семья, что сняла дом на углу Гринхоу и Шентак? — поинтересовался отец.

— Да, это они и есть. Их фамилия Керлисс. Приятные люди. У них у всех отличные волосы.

— А чем занимается этот мистер Керлисс?

— Коммивояжер, — ответил мистер Доллар. — Продает рубашки какой-то компании из Атланты. Его паренек на пару лет моложе, чем Кори. Я усадил его на «коня», и он даже не пошевелился.

«Конь» был вырезанной из дерева пегой золотогривой лошадью, взятой с какой-то обреченной на слом карусели; теперь «конь» был прикручен болтами к полу рядом с парикмахерским креслом. На «коне» стриглись только самые маленькие детишки, но иногда мне хотелось снова сесть на него верхом, засунуть ноги в стремена и сидеть долго-долго. То обстоятельство, что мальчик Керлиссов, девяти или десяти лет от роду, захотел сесть на лошадку, свидетельствовало о том, что он, по-видимому, маменькин сынок.

— Мистер Керлисс, похоже, приличный малый, — продолжал мистер Доллар, проходя ножницами вдоль отцовской головы. — Крепкий орешек, хотя и слишком тихий для коммивояжера.

— Понятно, — отозвался отец.

— Судя по тому, что рассказал этот Керлисс, ему с семьей пришлось немало поколесить по стране: он называл несколько городков, где ему довелось жить. Похоже, если ты подрядился коммивояжером, тебе придется ехать, куда бы тебя ни послала компания.

— Это не по мне, — отозвался отец, — я предпочитаю жить там, где пустил корни.

Мистер Доллар кивнул. Оставив Керлиссов, он стал перескакивать с одной темы на другую, словно человек, идущий сквозь высокую траву и видящий только на шаг вперед.

— Мне бы сюда этих парней-битлов, я бы из них сделал мужиков, а то патлатые, как бабы.

И тут брови мистера Доллара сошлись на переносице: новая тема пришла ему в голову.

— Коммунисты хвастаются, что вот-вот нас похоронят. Пока мы еще в силах, нужно их остановить, а то, глядишь, они и вправду до Америки доберутся. Наших парней шлют, чтобы прищемили им хвост, в этот, как его… туда, где растет этот чертов бамбук…

— Во Вьетнам? — предположил отец.

— Точно. Именно туда. Поубивают там этих комми, и нам больше не придется беспокоиться.

Ножницы мистера Доллара щелкали с пугающей скоростью. Новая мысль зародилась где-то между его ушами.

— Том, Джей-Ти так и не узнал, что за парень утонул в озере Саксон?

Я взглянул отцу в лицо. На нем ничего не отразилось, но я-то знал, насколько его самого мучает этот