Во-вторых – я намеревался понять, как именно духи влияют на материальный мир и на людей. Уверен, что это приведет меня к более глубокому пониманию врага. Возможно, я даже получу подсказку как избавиться от проклятья.

Однако, самой главной оставалась третья причина – там осталось незавершенное дело. Убийца моей сестры, скорей всего, еще разгуливает на свободе и упивается безнаказанностью.

Итак, я готов.

Плоскость материального мира моментально откликнулась на намерение посетить ее, вовлекая в знакомые пространства.

Я оказался в своей детской комнате. Теперь ее сложно узнать – обстановка изменилась, стены перекрашены, заменены окно и дверь. Мебель мне никогда не нравилась, она была старая и скрипучая. Но вот содержимое книжной полки – другое дело. У меня была хорошая коллекция литературы, я гордился ей. А в этой комнате книг больше не было.

В родных стенах нахлынули воспоминания о некогда счастливой семье, о маме и папе. Я совершенно не помнил их лица. Захотелось встретиться с ними. Я чувствовал, что они где-то совсем близко, наверное, в другой комнате.

Вышел в тускло освещенный коридор. На мгновение показалось, что я случайно угодил в чужую квартиру. Вместо белых обоев, которые так нравились маме, наклеены ярко-зеленые. Странно. Родители решили затеять ремонт и таким способом заглушить воспоминания о нас?

Проскользнув в гостиную, я убедился, что и здесь все не так, как раньше. Комната пустовала. На полу только несколько картонных коробок и пара ведер с краской.

Закрались тревожные подозрения.

Наверное, если бы родители сейчас вспоминали обо мне, я бы услышал это и без труда оказался рядом. Но в слышимом многоголосье я не улавливал их голоса. Попробовал переместиться к ним – ничего не вышло. Как все-таки раздражает невозможность находить тех, кто важен! Эйдор будто насмехается надо мной!

Вспомнив, что над обеденным столом всегда висели семейные фотографии в рамках, я поспешил на кухню. Пусть они будут на месте! Нужно увидеть лица родителей и тогда, вспомнив как они выглядят, я точно смогу их найти.

Но кухня также изменилась до неузнаваемости. Черно-белая плитка превратила семейную уютную кухню в строгую и совсем не радушную. Как так? Маме всегда нравились нежно-персиковые оттенки. Эта комната пережила три ремонта, и каждый раз цветовая гамма оставалась неизменной!

Маме было спокойно и приятно готовить в окружении домашних светлых стен, она ни за что не согласилась бы на такие мрачные тона!

И тут до меня дошло – они здесь больше не живут. И семейных фотографий в этой квартире я больше не найду. К черту обои, мебель и все остальное, но как же я сейчас был зол! Нашей семьи как будто никогда не существовало!

Сжав кулаки, я постарался утихомирить сознание. Нужно сдерживать негативные эмоции. Раньше бы я и сам, въехав в новую квартиру, первым делом начал избавляться от хлама прежних жильцов. Все, что осталось от их жизнедеятельности, встречалось бы с мусорной корзиной вне очереди.

Но сейчас я так нуждался в изображениях семьи! Я видел в них последний вектор, направляющий к маме и папе… Стало стыдно за то, что я до сих пор не пытался их найти и был слишком занят собой.

Мое расстройство преобразовалось в яростный порыв, снабжая тело опасной разрушительной энергией. Лампочка в потолке звонко треснула.

Зло щедро наделяло силой, откликаясь на родственные чувства. Сейчас я легко мог бы навредить новым жильцам, наслать болезнь или напугать, воспользовавшись банальными фокусами из мира духов. Стоило всего лишь похлопать дверьми, побить посуду, и панический ужас смертных обеспечен.

Но можно действовать таинственно: периодически топать, дышать в затылок, завывать по углам. Чтобы они гадали – сквозняк ли это или же неугомонный призрак притаился где-то в стенах квартиры. По ночам они бы покрывались мурашками, кутаясь с головой в одеяло. И страх бы накапливался, постепенно нарастая.

А в одно прекрасное утро они бы рванули за священником. О, как бы я забавлялся, наблюдая за ним! Я представил, как он машет кадилом и приговаривает заученные стишки, ходит со свечкой в трясущихся от страха руках. А потом я бы задул ее. Он бы снова зажег ее, и я бы снова задул. И ничего бы он не сделал мне – я же не вшивый бес, а человек какой-никакой.

Но на счастье нынешних жильцов, они отсутствовали, и дожидаться их прихода в мои планы не входило. Шутки – шутками, но я пришел в мир живых, чтобы стать лучше.

– Совесть вам судья, – буркнул я, вылетая через окно на улицу.

Я пролетел мимо покосившейся скамейки, мимо вечно разбитого фонаря, который продолжают игнорировать, словно его не существует. Мимо обшарпанных серых домов. Газетный киоск заколотили досками после очередного поджога, а место под ним, единогласно признанное свалкой, завалили мусором. Люди по-прежнему швыряют мусор, где попало, хотя стоит его убрать – на том месте вырастут цветы. Природа всегда благодарит за бережность.

А вот автобусную остановку облагородили – обшили пластиком, лавочки попрочнее привинтили, чтоб хотя бы пару сезонов простояли. Интересно, сколько веков должно пройти, чтобы люди перестали гадить там, где живут?

В районе сердца что-то кольнуло, и я остановился. Взгляд встретился с аптекой. В одной из таких я приобретал снотворное.

Теперь я сомневался, что поступил правильно. И хотя жизнь в материальном мире все так же казалась чем-то вроде адского наказания за самые непростительные грехи, лучше бы я остался жить в Асперосе. Мой дух оставался бы свободным. Ему бы ничто не угрожало, потому что его бы питал и защищал Источник.

А теперь я против воли постепенно превращаюсь в арханта и не могу найти семью. Возможно, это все взаимосвязано. Я уже думал об этом раньше… Ведь так убедительно звучит догадка – проклятые никогда не встречают любимых в мире духов.

Одного желания их увидеть мне недостаточно. Что-то мешает.

А, может, они и правда отреклись от меня, решили оборвать все связующие нас нити. Там, на серой площади под звон колоколов мы простили друг друга, а затем они предпочли больше никогда и нигде, ни в одной из следующих жизней, не встречаться со мной.

Или я снова надумываю?..

Внутренний голос шептал, что не стоит искать родителей, опираясь только на обрывки памяти и не чувствуя уверенности. Это не обернется ничем хорошим.

Собравшись с мыслями, я пошел дальше, напомнив себе о том, что я прибыл в здешнюю плоскость прежде всего ради наблюдений. Стараясь прислушаться к интуиции, я медленно последовал вперед по широкой дороге.

Я прекрасно помнил, какие голодные чудища могут скрываться в переулках, поэтому был начеку. Да, у меня есть защитный перстень и я неплохо управляюсь с фата-гали, но лучше не нарываться на неприятности.

– Эй, погоди! – окликнул кто-то.

Развернувшись, я увидел растерянного мужчину в рваном перепачканном тряпье.