Ещё одно необычное доброе дело – это перевоспитание местной гопоты. Вот уж не знаешь, как твои слова отзовутся в душах людей. Случайность, конечно, но приятная.

Что ещё?

Котёнок-чертёнок? Но это доброе дело Петрова. Интересно, делал ли он их до встречи со мной? Может, я и Петрова перевоспитала? В конце концов, мужчина, который больше не соблазняет капиталами девиц, – тоже своего рода достижение.

Я расхохоталась. И в офис пришла в таком же радужном настроении.

А мне в лоб:

– Эльвира Александровна, Эльвира Александровна!

И побежали на меня толпой.

Что происходит-то? Вы выиграли в розыгрыше три коробки Найза с Вольтареном, и теперь у вас не болят, скрипят, тянут мышцы, суставы, конечности?

Да, злая шуточка, но напугали меня знатно. Уж сколько лет их знаю, никогда такого не было.

– Так, – начала громким командным голосом, – что случилось?

– Ничего не случилось, родная вы наша. Чай будете? А конфетку?

– Ей конфетку нельзя, ей в платье влезать узкое через четыре дня.

– Откуда вы знаете, что платье узкое? – удивилась я.

– Так Верочка, дочка Любы, закадычной подруги Леры Иванны, которая соседка нашей Инны Евгеньевны, работает в салоне, – пояснили мне.

– Чего-чего? – Я похлопала ресницами, пытаясь осознать то, что услышала.

– Верочка, дочка Любы, закадычной подруги Леры Иванны, которая соседка нашей Инны Евгеньевны!

– Всё-всё-всё! Я всё поняла! Мозг мне едва не сломали.

– Красивое платье!

– И вы в нём чудо как хороши!

– Волшебница!

– Принцесса!

– Нет, не принцесса! Королевна! – пошли в ход фразочки из советской классики.

– Что. Вы. Хотели? – прекратила я балаган одним-единственным вопросом, озвучив его правильным тоном.

Вы думаете, хоть одна из них смутилась? Потупила глазки в пол? Покраснела?

Квак бы не квак!

– Эльвира Александровна, душенька, присаживайтесь, кофею или чайку душистого выпейте, – ласковым голосочком запела Инна Евгеньевна, главная заводила и злодейка.

– Ох, Инна Евгеньевна, и что это вы соловьём разливаетесь? Чай в отпуск внеочередной проситься изволите?

– Ой, ну что вы, что вы! – возмутились мои ласточки. – Напротив! Работаем в поте лица, что бы вы спокойно могли замуж выйти да отдохнуть.

– А потом – в отпуск? – настаивала я.

– Сперва вы в декретный. А там уже и мы подстроимся!

– Да уж. До декрета мне ещё неизвестно сколько, – произнесла я на выдохе и поднялась. – Давайте работать.

– Мы хотим девичник! – с порога заявили соседки и… подруги?

Кажется, пора привыкать называть вещи своими именами. Соседи давно превратились в своих, почти родных. Уж сколько мы переругались в своё время! Словно в коммуналке жили, а не в элитном доме.

– Проходите.

– Эль, это кто? – крикнул из кухни Петров.

– О, он в трусах? – спросила Маргоша и тут же сунула ко мне в квартиру свой нос. Да и всю кругленькую фигуру, укутанную в огромную норковую шубку антрацитово-чёрного цвета.

– Марго, топай давай, нам тоже охота посмотреть, – поддержала Милана.

– На кого, на Петрова в трусах? – фыркнула Лида. Да так, что я её едва не треснула.

– Между прочим, там есть на что посмотреть. Но даже не думайте! – предостерегла я.

Девчонки толпой ввалились в квартиру, и в нашей тихой уютной берлоге стало жутко шумно. И появление Василия… Чуть было не сказала, что без трусов, но это не так. Он был в лично мною подаренных боксёрах, но сверху цивилизованно прикрыл их джинсами.

– Простите, дамы, но Эльвира Александровна жутко гневаются, когда я встречаю её подруг в ненадлежащем виде.

– С каких это пор нормальный гетеросексуальный мужик в трусах выглядит ненадлежаще? Но она, конечно, права. Я бы сразу чик – и готово, – заявила Лида. Мой бедный-несчастный Василий, побледнев, отступил, затем и вовсе убежал за меня прятаться.

Получилось так себе: я всё же стройная, а он мощный и внушительный дядя, хоть и всего на полголовы меня выше, зато в два раза шире.

– Эля, а ты не против, если я тебя оставлю здесь чай пить, а сам куда-нибудь исчезну? – спросил Петров. Ещё и развернул меня к себе, чтобы я увидела, какой он бедный и несчастный, забитый-затюканный подкаблучник. И тут же изменился. Надолго его актёрской игры не хватило. – Боюсь, ваш шабаш я не переживу.

Все захрюкали от смеха.

– Метлу дать? – спросила я ехидно.

– Не-не-не, я своим ходом, на этом… волке огромном.

– Давай, слетай нам за яблочками молодильными в Тридевятое царство, Васенька, а мы, так уж и быть, ничего тебе не сделаем, – произнесла Лида и засмеялась в голос.

– А вы мне и так ничего не сделаете! – гордо и дерзко заявил Петров. – Я тут как бы под защитой настоящей ведьмы, с собственным гадальным салоном и сайтом. А ещё меня её бабульки любят. Там вообще древняя магия. Глянут на тебя – всё отсохнет к чертям. Но тоже за меня.

Петров дурачился и смеялся, но не забывал о главном – одевался быстро. Чмокнул меня в щёку, затем в нос, обнял крепко. И, попрощавшись, отбыл.

– Классный он у тебя всё-таки, – мечтательно вздохнула Милана, когда мы наконец отсмеялись и добрались до кухни.

– Да, Петров – мужик что надо, – подтвердила Маргоша. – Даже муж мой к нему хорошо относится – а это, знаете ли, как знак качества на упаковке.

– На упаковке сейчас пишут что придётся, – заметила Лида.

– Ну, на честном товаре, не поддельном. Эля, а у тебя есть мороженое?

– Банановое и фисташковое. На вкус – фе, но Васе нравится.

– Тащи и то и другое. Что-то так меня на мороженое пробило, кошмар какой-то, – посетовала наша бывшая соседка.

Пока девчонки обсуждали беременность Марго, их планы на ляльку и прочие болезненные для меня темы, я быстро заварила чай, достала вкусности, Лидочке налила коллекционного вина, припасённого для особого случая. И заказала еду из ресторана.

– Не хочу готовить, лучше с вами поболтаю.

– И правильно!

– Так что будем делать с девичником? Времени-то почти не осталось, – завела старую пластинку Лида.

– Мужской стриптиз – это как-то избито, да? – спросила Милана, тяжело вздохнув.

– Чего это избито? Нормально! – заявила наша глубоко беременная мадам ФСБ.

– Я предлагаю нанять автобус для вечеринок, кататься ночью по мостам, пьянствовать… Ну, вам чаи гонять, – уточнила Лида, – веселиться, танцевать и смотреть стриптиз.