– Хорошо, – сказал Митя и повернулся к Ленчику. – Какова ваша ставка?

– По красненькой… не много будет? – нагловато спросил Ленчик.

– В самый раз, – отрезал Митя Выборгский и стал шарить у себя по карманам.

Десятирублевая купюра у Мити отыскалась. И, похоже, не одна.

– Чё, погнали? – спросил колченогий хитрец и стал перемещать скорлупки по столу с невероятной скоростью.

– А потише нельзя? – спросил купец.

– Нет, – снова отрезал Митя.

Когда скорлупки выстроились под умелыми руками Мити в ряд, Ленчик не раздумывая указал на крайнюю правую.

– Точно? – спросил Митя.

– Точно, – подтвердил Ленчик.

Митя поднял скорлупку. Под ней лежал шарик.

– Твою мать, – почти натурально выругался Митя. – Везет тебе сегодня, парень. Отыграться хочу – идет?

– Идет, – спокойно ответил Ленчик.

После того как деньги легли на угол стола, скорлупки снова завертелись по столу с невероятной быстротой. Как купец ни пытался уследить за той, под которую Митя спрятал шарик, у него ничего не вышло. Он почти тотчас потерял ее из вида, и теперь оставалось только гадать, под какой скорлупкой спрятался шарик. Поэтому он, затаив дыхание, следил, как поведет себя Ленчик и на какую скорлупку укажет.

– Вот эта, – ткнул пальцем в среднюю скорлупку Ленчик, когда они снова выстроились в ряд.

По мнению купчины, надлежало указать на левую, но он смолчал.

Митя слегка подрагивающей рукой поднял среднюю скорлупку. Шарик аккурат лежал под ней.

– Черт побери, как тебе это удается? – подскочил к Ленчику купчина.

– Система Йодля, – не меняя выражения лица и почти не двигая губами, ответил Ленчик.

Представление, которое устроили для купца Митя с Ленчиком, удалось на славу. После того как Ленька угадал шарик в третий раз, купчина, пошарив в портмоне, выдал ему восемьдесят рублей (Ленчик рассчитывал, по крайней мере, на сотню, и такая не слишком большая ставка его слегка разочаровала).

– Найдется у вас такая сумма? – весело спросил купец, предвкушая выигрыш и прикидывая в уме, сколько ему отстегнуть Ленчику.

– Найдется, – так же весело ответил ему колченогий Митя.

Поначалу купчина хотел отдать Ленчику за труды четвертную. Потом, когда Митя уже крутил по столу скорлупки, купец склонился к мысли, что двадцать пять рублей – слишком много для парня. И остановился на двадцати рублях. Несколькими мгновениями позже купец подумал, что двадцатка – тоже слишком большая сумма для пацанчика, и решил «премировать» его десятью рублями.

«Это будет в самый раз», – закончил свои коммерческие рассуждения пройдошливый купец.

Когда Митя выстроил на столе скорлупки, Ленчик, немного подумав, указал на среднюю.

Купец сиял, потирая руки. Восемьдесят рублей менее чем за минуту – где вы найдете еще такой приработок?

Митя потянулся к средней скорлупке. Поднял ее. Шарика под ней не было.

– Ваша не пляшет, – торжественно произнес колченогий и сгреб денежки со стола.

Какое-то время возле его стола стояла гробовая тишина. Потом купец как бы случайно произнес:

– Не понял…

– Чего ж тут непонятного, – усмехнулся Митя. – Проиграли вы. Такое случается, господин хороший…

– Как это – проиграли? – купчина теперь смотрел уже на Ленчика. – Ты же говорил: система?!

– Ну, говорил, – понуро ответил Ленчик.

– Стопроцентный выигрыш…

– Почти стопроцентный выигрыш, – поправил его Ленчик.

– Что?

– Я говорил: система гарантирует почти стопроцентный выигрыш, – терпеливо повторил Ленчик. – Вот это «почти» и сработало.

– Ах, ты…

Купчина замахнулся было на Ленчика, но его рука предусмотрительно была перехвачена рукой Бабая, следившего коршуном за Митькиным столом. Все участники этих событий, увлеченные игрой, совсем не обращали на него внимания, а вот он следил за ними зорко. И был постоянно начеку, как есаул-разведчик в чеченских горах.

– Не балуй, барин, – как-то не очень по-доброму произнес Бабай, сжимая запястье купца.

И тот все понял. Что его просто-напросто облапошили, что никакой системы академика Йодля не существует и что он попался в руки хитроумных мошенников, как глупая муха в цепкие лапы хитрого паука.

Купец не был настолько глуп, чтобы устраивать в трактире дебош и требовать возвращения восьмидесяти рублей, что, конечно же, ни к чему бы не привело. Он только пристально посмотрел на Леньку, как бы стараясь запечатлеть его в своей памяти навсегда, и вышел из трактира, мягко притворив за собой дверь. А в карман Ленчика к тридцати двум рублям тридцати трем копейкам легли еще сорок рублей – ровно половина выигранных у купца денег.

Семьдесят два рубля с копейками. Неплохо за три неполных часа. Совсем неплохо.

* * *

Два часа, оставшиеся до означенного времени возвращения в нумер Севы Долгорукова, Ленчик провел также не без пользы.

Он вернулся на Толчок, купил там за три копейки штопаную котомочку на лямках, напустил на себя вид странника, пришедшего в город из далекого захудалого починка, и в таком виде заявился в Федоровский мужской монастырь, что стоял на Федоровском бугре под крепостью. Ему открыли, поскольку он сказался паломником, и провели к настоятелю, с которым Ленчик провел получасовую беседу, отвечая на его вопросы и рассказывая о себе легенду, придуманную наспех: будто бы он сирота, батрачил на зажиточного крестьянина, а потом ушел от него, так как ему опротивела мирская жизнь, приносившая ему лишь невзгоды.

– Хочу к вам в монастырь, – заявил Ленчик по окончании разговора с игуменом, – чтобы быть поближе к Богу.

– А не поспешно ли твое желание, отрок? – спросил игумен, глядя прямо в глаза Ленчика.

– Нет, батюшка, – ответил Ленчик, глядя на настоятеля своим светлым взором. – Не один месяц я об этом думал и со своего пути не сверну. Богу хочу служить, не людям…

– Похвально, – произнес игумен, довольный ответом. – В таком случае, беру тебя послушником, чтобы ты еще раз проверил себя, твердо ли твое решение. Ибо исполнение заповедей Господних – путь тернистый и непростой. И множество препятствий встретишь ты на этом пути, проистекающих от похоти плоти и гордости житейской. Сладишь ли? Пройдешь ли ты сии испытания достойно? Не поддашься ли соблазнам мирской жизни и не повернешь ли вспять в своем решении? Будешь ли исполнять обеты, совершенствуясь нравственно и побеждая страсти житейские? Справишься ли с искусами, что дает мирская жизнь? Коли справишься – последует постриг. Ну а коли нет – не обессудь. Согласен?

– А сколь мне ходить в послушниках? – спросил Ленчик.