В едином порыве они резко встали и пошли. В конце деревни они уже бежали во весь дух.

* * *

— Я думал, — прорычал Тан, скрестив на груди руки и опустив на Гримшо пронзающие, горящие глаза, — что ты в Реальном Мире, разыскиваешь Могущественное Проклятие, а не играешься, как обычно, с книгами.

— Как будто мне дело есть, что ты думаешь, — буркнул Гримшо, пошатываясь от головокружения.

Он сидел на земле рядом с домом, пытаясь отдышаться. Пожевав его, история выплюнула демона на пол библиотеки. После головокружительной какофонии Могущественного Проклятия у Гримшо все вертелось перед глазами, но он был в сознании настолько, чтобы переустановить хронометр прежде, чем другие книги догадались, что он на свободе. Он был рад снова оказаться на воздухе и теперь дышал полной грудью, дожидаясь, пока его мозг успокоится.

Тан продолжал:

— Честное слово, я думал, в тебе больше характера!

Гримшо ответил ему яростным взглядом. Было очевидно, что Тан еще не знает всей правды. Но Акты и Факты работали по типу особого информационного канала. Любые значимые деяния или сказанные слова впитывались в мертвый воздух, подобно чернилам в промокашку, предупреждая демонов. Хотя всегда существовала задержка, в любую минуту весь Лимб будет в точности знать, что замышляет Гримшо.

Гримшо увидел место, где восстало Воплощение Могущественного Проклятия. Он знал, где оно заснуло и воды сомкнулись у него над головой. Ему лишь нужно было поскорее добраться туда, пока никто не понял, что происходит. Гримшо стал судорожно возиться с хронометром.

— Собрался уходить? — поинтересовался Тан. — Самое время. Но ведь это такая серьезная задача для такого маленького демона… Полагаю, некоторое малодушие можно простить.

— Спасибо, — фыркнул Гримшо. Все стрелки были верно установлены.

Тан повернулся, обозревая пространство Лимба, его глаза блуждали по серой пустоте. Он взмахнул рукой в широком жесте.

— Не забывай, мелкий, — пророкотал он, — все это исчезнет, если ты преуспеешь.

Палец Гримшо замер над кнопкой отправки. Услышал ли он нотку страха в голосе Тана?

— Ты что, струсил? — с издевкой спросил он.

Тан проигнорировал его:

— Но может ли такое жалкое создание, как ты, найти силы и решимость, чтобы разбудить самого грозного демона проклятия за всю историю ото сна? Хмм?

— Будь уверен, — огрызнулся Гримшо и нажал на кнопку.

Тан крутанулся вокруг своей оси, его черная мантия образовала темные волны, обрамленные серым светом. Он раскрыл рот от изумления. А затем его настигло сарафанное радио.

В Лимбе, как правило, и так царила тишина, но на какое-то жуткое мгновение даже тишина притихла.

— Зад дьявола! — пробубнил Тан, посмотрев на то место, где только что сидел Гримшо. — Он знает, где оно!

* * *

Лучи солнца падали на стену, чувствовался запах антисептика. Сьюзан спала, и ей снились прежние дни, время до того, как она потревожила останки вора Лампвика. Она внезапно проснулась: ей показалось, что кто-то позвал ее по имени.

Секунду все было тихо. Тишина была жуткая, даже птицы за окном смолкли. А затем все стало как прежде.

Сьюзан лежала, думая об этом. Она не была суеверна, но некоторые вещи в ее жизни не поддавались логическому объяснению. Например, ее сын был очень необычным. Он всегда был не таким, как все, и Сьюзан любила его всем сердцем, но бывали моменты, о которых она не хотела вспоминать. Иногда Рыбка пугал ее. Когда… если… она доберется до Дома Ворона, ей нужно будет серьезно поговорить с ним и выяснить правду, какой бы страшной она ни была. Сьюзан стыдилась, что не набралась смелости сделать это раньше.

Женщина медленно вздохнула и попыталась сесть. Было больно в таких местах, о существовании которых она даже не подозревала, но она все же была жива.

— Ох, мои бока, — тихо простонала она и потянулась за одеждой.

— Миссис Джонс, — послышался голос врача, внезапно появившегося в дверях, — у вас сломаны ребро и рука, множественные ушибы и глубокие раны. Я настоятельно не рекомендую…

— У меня вопрос, — перебила его Сьюзан. — Если я сейчас уйду, я повалюсь замертво?

Доктор посмотрел в замешательстве.

— Ну… нет.

— Вот видите! — Она улыбнулась. — Понимаете, мне нужно кое-где быть, а раз я могу добраться туда живой, это я и собираюсь сделать.

Врач открыл рот и затем закрыл его. Он понял, что пациентка настроена решительно. Он откашлялся:

— Что ж, миссис Джонс. Вам потребуются антибиотики и кое-какие обезболивающие. Я выпишу вам рецепт, если позволите.

— У вас есть время, пока я одеваюсь и вызываю такси, — ответила она и улыбнулась ему так чарующе, что он подумал, что его день не прошел даром.

* * *

Гримшо какое-то время сидел на краю глубокого карового озера, именуемого Озером Менги, вглядываясь в водную поверхность, которая слепила его отраженным в нем сиянием.

Теперь он в безопасности. Хотя все в Лимбе узнают, что он задумал, никто не сможет остановить его. Лампвик не мог путешествовать в Реальный Мир, так же как Сестры или Всадники. Единственные, кто мог, были те несколько демонов проклятия с активным списком, и они, скорее всего, уже были в Реальном Мире, занятые своими делами. Они узнают о последних новостях из Актов и Фактов, только когда возвратятся в Лимб, а тогда будет уже поздно.

Гримшо подобрал камень и бросил его в Озеро Менги, гадая, насколько оно глубокое и где именно спит Воплощение Могущественного Проклятия. По воде пробежала рябь, нарушая зеркальную гладь. За ней лежало решение проблемы Рыбки Джонса. Гримшо еще не решил, что ему делать, когда он найдет Могущественное Проклятие. Ему нужно будет каким-то образом разбудить демона и вновь обратить к задаче разрушения мира.

Все же на это еще будет время.

Он установил стрелки на дно Озера и нажал на кнопку.

* * *

Рыбка и Элис бежали молча, Элис сжимала в руке книгу мистера Грина. Не нужно было много ума, чтобы догадаться, куда им следует идти. В книге были представлены истории этой местности. В их легенде говорилось о Могущественном Проклятии, о колдуне по имени Айменга и о глубоком озере. Это Озеро Менги — глубокий омут с пологими берегами, где они провели вчерашний день.

Им стало казаться, что они бегут уже вечность, когда вдали, слева от дороги, наконец показались темные воды, сверкающие на солнце. Они сменили направление, нырнув в поля. Элис и Рыбка неслись сквозь высокую траву, пот остывал на их спинах и шеях, стебли щекотали ноги, и с травы осыпались на руки семена. Нога Рыбки опять заныла, он ковылял, но не замедлил шаг.

И вот они достигла края Озера Менги, где берег резко уходил в воду, которая походила на мокрое серебро и пахла, как раскаленная жесть или как воздух перед грозой.