Крылатые уцелели. Они возносили молитву своему богу, призывая его гнев на врагов. Тела погибших рогатых распадались и струйками тёмного дыма поднимались ввысь, скапливаясь над ладьями. В какой-то момент трупы истаяли. С последним убитым чудовищем чернота вытянулась нитью, расширилась, и небеса разверзлись, явив утопающие в вековечной тьме звёзды. Из созданного над рекой портала вылезало нечто – средоточие щупалец, когтей, пастей, клыков, невообразимый хаос, принявший физическое воплощение. Воины кричали и падали на колени, хватаясь за головы, стояли прямо лишь прекрасная женщина, её страж и белобородый старик, невозмутимо листавший страницы увесистой книги с инкрустированными самоцветами накладками на углах.

***

Принудительное удерживание информационной матрицы реципиента завершено. Параметры реципиента скорректированы согласно требованиям рефлектора. Нейро-связь установлена.

Я открыл глаза. Яркий бирюзовый свет слепил, пришлось прикрыть глаза ладонью. Несмотря на это маленькое неудобство, чувствовал себя отлично. Ничего не болело, в теле ощущалась небывалая лёгкость. Только вот терзал вопрос: куда меня занесло перерождение? Точно не на вершину Зиккурата.

«Приветствую! – раздался голос словно бы из ниоткуда. – Мне чрезвычайно приятно познакомиться с тобой, мой ученик!»

Глава 22

– Кто ты?

Чёрное пламя в бирюзовом шаре неистово билось под куполом пещеры. В зале по-прежнему кроме меня были только странный светильник, скелет и книга. Металл и самоцветы на ней потускнели, страницы разбухли. И ни намёка на существо, заговорившее со мной.

Вот теперь стало по-настоящему страшно. Перерождение не сработало, и я остался, где умер, ещё и в компании неизвестно кого. В голове роились объяснения одно страшнее другого, от особенностей места до могущественной сущности, блокирующей перерождение. Вспоминалось последнее системное сообщение.

– Кто ты? – повторил я, обводя взглядом пещеру.

«Называй меня Наставником, ученик, – прозвучал в сознании мужской голос с лёгкой хрипотцой. – Ибо мне предстоит наставлять тебя на пути познания законов мироздания и души».

Глубоко вдохнул затхлый воздух, выдохнул. В возможность глюка системы верилось слабо. Скорее всего, говорила сущность вроде призрака, вошедшая в моё тело, но не завладевшая им полностью, что внушало надежду на благополучный исход.

Подобрав косточку скелета, коснулся ею фолианта и оставил вмятину на корешке. Кость, не встречая сопротивления, вошла в книгу, точь-в-точь десертная ложка в мягкий торт. Потянул вверх, и артефакт древности рассыпался горкой пыли.

Я начинал понимать, что произошло.

Книги в Талариане – мире, насквозь пропитанном магией, – бывают разные. Есть совершенно безобидные, составляющие большую часть собрания библиотеки Зиккурата. Изредка встречаются, как выразился Ренат Султанович, ошибочно называемые несведущими вояками проклятыми. На самом деле в них нет вредоносной информации, их никто не проклинал, а проблемы, связанные с ними, вызваны заклятьями, предохраняющими книгу от чтения непосвящённым в некие таинства. Ещё реже находят в развалинах городов и замков фолианты, обладающие самосознанием. Таких следует опасаться. Они подчиняют читателя, а то и чего похуже. Территория Зиккурата граничила с землями племени, поклонявшегося одной такой книжище и приносившей ей в жертву животных и пленников. Совершенно безбашенные фанатики, по словам Рената Султановича, не боятся никого и ничего, с радостью отдают жизни и с куда большей – отбирают.

– Вон! – приказал я, собрав волю в кулак.

«Понимаю, что тебя смущает, ученик. Ты всего лишь слабый человек, попавший в ужасающее место и испытывающий новые ощущения. Моё присутствие ломает привычный тебе порядок вещей. Признаться, сам не в восторге от того, с кем приходится работать и в каких условиях. Не прими на свой счёт, но когда-то я мечтал о выпускнике Иттальского храма-академии – умном, талантливом искателе истины, которого буду наставлять в более удобной для этого обстановке».

– Так и наставляй кого-нибудь другого!

«Увы, судьба не оставила мне выбора. Ты для меня – драгоценный подарок, первый и, полагаю, последний за текущую тысячу лет. Отказаться от тебя означает прервать цепь передачи знаний, тянущуюся от самого бога Ибитаса, и кануть в безвестность. Таков путь Отрёкшихся, не мой. Мой путь – следовать Лазурному Кодексу. Довольно скоро привыкнешь ко мне. Пройдёт ещё немного времени, и возблагодаришь судьбу за то, что свела нас».

– Убирайся, сказал!

«Увы, не могу, даже если бы и захотел. Отныне мы с тобой единое целое. Тебя раздражает голос? Когда-нибудь он затихнет, и от меня останутся лишь чистые знания в твоей памяти».

Я сел, обхватив голову ладонями. От паразита не избавиться с помощью одной лишь воли. Необходимо очищение огнём костра перерождения. Как смог ощупал лопатки. Спину покрывала корка запёкшейся крови, боли не чувствовалось.

«Я позволил себе исцелить физическую оболочку, поместив в тебя осадок моей души, называемый вами, людьми Зиккурата, эссенцией. В противном случае ты бы погиб».

Метка Присносущего Пламени по-прежнему давила тяжёлым грузом на грудь. Будто свинцовый шарик вшили в кожу. Это означало, что взятая с павших врагов эссенция сохранилась, и я смогу обменять её у костра. Эссенция книги, видимо, впиталась в меня, миновав метку.

Поскольку полной власти надо мной у Наставника не было, я надеялся противостоять ему. Умереть и попытаться переродиться всегда успею.

– Как нам выбраться?

«Выход отсюда, – в голосе прорезалась печаль, – через приспешников Чужака и болото».

– Что за приспешники?

«Выгляни в пещеру, по которой пришёл, и увидишь».

Я подошёл к щели, разделявшей две пещеры. Между пустых доспехов клубилась еле различимая сероватая дымка.

«Всмотрись пристальнее, ученик».

И действительно. Дымка, стелившаяся по ребристому полу, приняла очертания переплетшихся то ли ветвей, то ли щупалец. Чем дольше вглядывался в неё, тем отчётливее проступали линии, субстанция светлела, напоминая Мглу.

– Призраки, – догадался я.

«Именно так. Накипь, появившаяся после поражения Чужака».

Воители болота, магическая книга, ещё и призраки в придачу. Жить с каждым днём всё интереснее и веселее. А у меня из оружия один нож. Соваться в ближний бой я считал слишком опасным предприятием, призраки задавили бы массой. Огляделся в поисках чего-нибудь горючего. Везде земля и камни, ни корешка, ни мусора, занесённого ветром. И вдруг меня озарило. Сухая одежда на скелете должна загореться.

«Твои старания напрасны, ученик. – Я бил камень о камень, пытаясь высечь искру и поджечь ветхое одеяние. – Гейсты боятся огня и стремятся затушить пламя. Едва выйдешь к ним, на тебя набросятся и высосут душу».

– А я для них сюрприз припас.

Я рассчитывал, что огонь со способностью медиума даст повышенный урон