они не подумали ни про видеокамеры, ни про то, что мы сведения о звонках у сотовых операторов запросить можем. А уж про то, что Сорин забыл в бардачке машины кусок ткани, которым топорик протирал, и перчатки, то уже полный дебилизм.

— Зачем он, кстати, этот топорик протирал? — спросила Маша.

— Так он про отпечатки пальцев как раз и вспомнил. А что в перчатках был, про это забыл.

— Это как раз все очень даже понятно. — Лиза внимательно разглядывала вилку, которую вертела в пальцах, и говорила негромко, словно рассуждала про себя. — Во-первых, они торопились и просто не успели проработать все технические нюансы. А во-вторых, понятно, что Игорь нервничал, это же совсем не просто, вот так вот взять и убить брата, пусть и двоюродного. Тем более в первый раз… он же не киллер профессиональный, вот и наделал ошибок.

— Конечно, если бы этот красавчик предварительно, для тренировки, отправил на тот свет десяток-другой братьев, то сейчас отработал бы безупречно, — язвительно откликнулась Ася Семеновна.

— Я же не говорю, что я ему сочувствую. Просто все эти ошибки логичны и естественны.

Олег, едва ли не впервые, посмотрел на Лизу с симпатией:

— Вы правы. Собственно, преступлений без ошибок обычно не бывает. Другое дело, что не всегда мы эти ошибки замечаем. Кстати, спасибо, что на машину указали. Мы бы ее, конечно, в любом случае осмотрели, но могли потерять время, а если бы кто-то из Сориных вспомнил про то, что в бардачке лежит, то и улики пропали бы. Так что спасибо большое.

— Не за что. — Ее передернуло. — Но, если честно, это было тяжело.

— Я видел. И… и я понял, что вам это дается не так уж и просто. Я больше не буду обзывать вас ясновидящей.

— Самое милое извинение, которое я слышала, — хихикнула Ася Семеновна. — Лиза, принимаешь?

— Принимаю, — улыбнулась Лиза. — Перемирие?

— Мир. — Олег перевел взгляд на Нину: — И пожалуйста, не надо на меня смотреть с такой опаской. Да, наше знакомство вышло немного… резким, но согласитесь, основания для подозрений у меня были, так ведь?

— Ну… наверное, — неохотно признала Нина. — Но все равно было обидно. И я испугалась. Вы выглядели, как такой… злой полицейский!

— В тот момент я и был злым полицейским. Но ведь разобрались быстро, и я сразу стал добрым.

Сергей не удержался и коротко хохотнул — даже сейчас, за столом, в дружеской беседе, приятель совсем не выглядел добрым. А Павлик неожиданно развернул плечи и звонко заявил:

— Все равно подозревать маму было неправильно! Она расстроилась!

— Павлик, перестань, — нервно вскинулась Нина, но Олег снова мягко коснулся ее плеча и повернулся к мальчику:

— Ты совершенно прав. И сейчас, разумеется, я бы не допустил такого, чтобы твоя мама расстраивалась. Твоя мама — очень честная и порядочная женщина. И очень милая. И я рад, что у нее есть такой защитник, как ты.

Павлик пару секунд сверлил его подозрительным взглядом, потом кивнул:

— Ладно. В конце концов, вы же нашли настоящего убийцу. — Он бросил короткий взгляд на Лизу и снова обратился к Олегу, неуверенно улыбнувшись: — Перемирие?

— Мир, — подмигнул тот. И, неожиданно развеселившись, продолжил: — Что ж, если вопрос по претензиям закрыт… дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?

— Что? — изумилась Ася Семеновна и тут же расплылась в улыбке. — А и верно, пора по домам. Детям завтра вставать рано…

— У нас каникулы! — возмущенным дуэтом перебили его Маша с Павликом.

— Непринципиально, режим и в каникулы соблюдать надо. — Олег встал, подавая пример, и выразительно посмотрел на Сергея.

Тот послушно поднялся, отодвигая стул:

— Пожалуй, ты прав. Лиза, Маша?

— Подъем. — Лиза, еле сдерживая смех, переглянулась с дочерью.

Маша прыснула, потом, вставая, потянулась к Павлику, что-то шепнула ему и показала большой палец.

— Но как же… мы ведь чаю не попили, — неуверенно запротестовала Нина и вскочила, — в холодильнике торт стоит, «Киевский»…

— На ночь сладкое вредно, — величественно объявила Ася Семеновна. — Хм, «Киевский»? Я завтра утром забегу, попробую.

Она посмотрела на обувающихся в коридоре Сергея и Лизу с Машей, перевела взгляд на Олега:

— Вы, как я понимаю, задержитесь? Собираетесь помочь посуду помыть?

— Вы угадали. — Олег слегка поклонился. — Надо же помочь хозяйке навести порядок.

— А я сразу сказала, — повернувшись к Нине, объявила пожилая женщина, — очень славный молодой человек! — И одними губами, только для Нины, беззвучно добавила: — Надо брать!

— Ася Семеновна, — окликнул Сергей, — пойдемте, я вас на машине до дома подброшу.

Через минуту Олег остался единственным гостем. Он засучил рукава и жизнерадостно осведомился:

— Посудомойки у вас, как я понимаю, нет? Действуем по старинке, ручками?

— Ручками, — растерянно согласилась Нина, — но зачем вы…

— Стоп. — Олег поднял руку, и она осеклась. — Следствие практически закончено, так что мы вполне можем отбросить формальности. Давай на «ты» и по имени. Хорошо?

— А вы…

— Ты. Ты, и Олег.

Нина порозовела и с запинкой выговорила:

— Ну… ладно… Олег. — И тут же встрепенулась. — Зачем вы… то есть ты так? Нехорошо получилось, взяли и выгнали людей.

Олег начал аккуратно складывать в стопку грязные тарелки.

— Да они вроде не особенно возражали. Действительно, поздно уже.

— А вы… ты? Тебе не поздно?

— Хм. Ты считаешь, что мне тоже следовало уйти?

Нина сразу стушевалась:

— Ну, нет, я ничего такого… в смысле, я не имела в виду… просто как-то странно…

— Угу. — Олег стряхнул остатки колбасной нарезки на тарелку Павлика, и тот сразу цапнул пару кусочков. — Значит, надо внести ясность. Нина, я понимаю, что ты увидела меня не с самой лучшей стороны, но мне очень хочется исправить это, не самое удачное впечатление. Скажи, ты готова дать мне шанс?

— Шанс? — растерянно повторила Нина.

— Какой шанс? — так же растерянно спросил Павлик.

Олег поставил тарелки на стол и повернулся к мальчику:

— Павел, я обращаюсь к тебе как к старшему мужчине в семье: ты разрешишь мне ухаживать за твоей мамой?

— Что? — Нина упала на стул, мгновенно залившись краской.

— Что? — Павлик, наоборот, вскочил и закашлялся, поперхнувшись колбасой.

— Я прошу разрешения ухаживать за твоей мамой, — терпеливо повторил Олег и слегка похлопал его по спине.

— А-а… а зачем?

— Дело в том, что она мне очень понравилась. Я уже сказал, что она честная, порядочная и милая. Еще она умная, верная, хозяйственная, чудесный плов готовит. — Он бросил взгляд на уже не розовую, а пунцовую Нину и добавил: — У нее только один недостаток — рыжие волосы, а я терпеть не могу рыжих женщин, от них одни неприятности. Зато твоя мама очаровательно краснеет, и вообще она очень красивая.