Нибулус прочистил горло:

— Мы действительно очень тебе благодарны, добрая женщина, — начал он как можно любезнее. — Ты будешь щедро вознаграждена за доброту. Я ещё не представился. Меня зовут Ниб, я наемник с юга, а это мои товарищи. Держим путь в Божгод, что лежит далеко за Пастушьими землями Тассов. Направляясь туда, мы и угодили в западню, расставленную в этих лесах нечестивой тенью Зла.

Лицедейство и ложь давались пеладану нелегко, ведь он был не их тех, кому необходимо что-то из себя изображать. Тем не менее воин не желал раскрывать цели путешествия, пока не разберётся, кто такая Ним Кэдог и прочие селяне. Различила женщина фальшь в его словах или нет, виду она не подала. Как и не выказала никакого интереса к сказанному. Было даже непонятно, знает ли она, кто такие наёмники. Ничего не сказав, Ним продолжала заниматься хозяйством.

Закончив с очагом, женщина отошла в тень, и путешественники потянулись к огню. Оставив на некоторое время лежать на полу бесчувственные тела товарищей, путники грели руки, вглядываясь в голодные языки пламени. Не обращая внимания на снующую Ним, мужчины наслаждались теплом, встречая его, как старого доброго друга: наконец их мокрые озябшие тела согрелись. Огонь загудел, столб дыма и искр поднялся к дыре в крыше. В комнате стало светлее.

Бесчувственные товарищи ухожены, спасённая кладь перебрана; теперь четверо путешественников смогли чуть расслабиться и внимательнее оглядеть окружающую их обстановку.

По чести, к жилью такого рода никто из них не привык. Самым неприятным оказалось зловоние: помимо дыма, пропитавшего закопченные брёвна низкого потолка, и затхлых испарений, которые струйками пара поднимались от мокрой одежды, в душной лачуге царил въевшийся за многие годы, невыветриваемый запах стряпни.

Кладбище ароматов, зал памяти неприятных и прилипчивых запахов.

Однако самое главное, они под крышей. Им не удавалось заночевать в доме около месяца, а тут тепло и сухо. К тому же в углу стояла огромная оловянная бадья для купания, только и ждущая, чтобы её наполнили. А от запахов готовящейся пищи уже слюнки текли.

Много еды для путешественников, которые почти не ели неделями!.. Лачуга Ним Кэдог перестала казаться негостеприимной.

В течение долгой трапезы измученные и грязные путники по очереди залезали в бадью. Ванна неизменно пополнялась водой, а стол — новой пищей, которую Ним подносила из соседней комнаты, позволяя гостям довольствоваться лишь собственной компанией. Старая одежда мокрой грудой валялась в углу, и после принятия ванны каждому были предоставлены новые одеяния.

Спустя час подошла и очередь Гэпа — самого последнего, конечно. Юноша с радостью погрузился в слегка грязноватые, но тёплые объятия воды. Он уже наелся до отвала бараниной с чёрным хлебом, выхлебал четыре чаши наваристого супа из различных овощей, грибов и съедобной коры, сдобренного лесными травами, и вдоволь напился настойки из бузины — ее нескончаемые запасы хозяйка хранила в дальней комнате. Даже сейчас на огне пронзительно посвистывал, словно послеобеденный колокольчик, чайник, в котором заваривался настой из древесных грибов. Струйки пара поднимались из покрытой тонким слоем пены ванны и влагой оседали на лице юноши; блаженное тепло проникало сквозь поры кожи; озноб и боль покинули тело, не оставив по себе даже воспоминаний. Отъевшийся и слегка опьяневший оруженосец теперь хотел только погрузиться в блаженное забытьё.

Гэп улавливал смутные, приглушённые звуки голосов, изредка прерываемые неожиданными взрывами хриплого смеха пеладана. Юноша не стремился вникнуть в сказанное, а просто блаженствовал.

— ...немного странно, ты не думаешь? Даже не показались... Где они все сейчас? Полагаешь, она одна живёт?

Финвольду ответил пеладан.

— Какая разница? — сказал Нибулус, прежде чем запихнуть в свой вместительный рот ещё один лакомый кусочек пропитанного подливкой хлеба. — У неё есть еда.

Их командир очень хорошо понимал сложившуюся с провиантом ситуацию и потому вовсю пользовался неожиданно представившейся возможностью набить брюхо.

— У нас не будет такой обжираловки до самого Мист-Хэкеля, — объяснял Нибулус, не прекращая есть.

— До Мист-Хэкеля рукой подать, — воскликнул Финвольд. — Разве ты не слышал её слов?

Гэп по-видимому задремал, потому что голоса стихли. Через некоторое время, показавшееся часами, его разбудил смех Нибулуса. Вода была всё ещё тёплой, а в комнате по-прежнему светло.

— ...эта тварь в трясине...

— Забудь, Финвольд. Она ушла. Гиблые земли, не мудрено...

— Но так появиться и исчезнуть? Говорю тебе, Нибулус, мне это не нравится. А мы по-прежнему близко к той трясине, да и здесь...

— Финвольд, ты паникёр.

— Но...

— Всё в прошлом. Я так решил. Вы, жрецы, втроём рассеяли хульдра или «оттолкнули», не знаю, как правильней сказать. Поверь мне, всё в прошлом.

На миг собеседники замолчали. Вода показалась Гэпу заметно холоднее. Затем тишину нарушил голос Лесовика:

— ...поверить не могу, что вы даже не пытались разбудить меня! Что с вами, люди? Неужели вы не чувствуете? Ох! Да здесь воняет забытьём...

Веки Гэпа налились свинцом, и юноша наконец уснул.

* * *

Ему приснился сон. Он прогуливался вместе с Оттаром, Снори и другими братьями по высоким, обдуваемым ветрами холмам, что находились к северу от Нордвоза. Братья всё время весело болтали, но когда он попытался присоединиться к ним, только рассмеялись и не стали обращать на него никакого внимания. Через некоторое время Гэп почувствовал, что кто-то идёт рядом с ним; рассмотреть, кто это, не получалось. Юноша спросил у братьев, но те уже превратились в Нибулус а и других членов отряда — и всё равно с ним не говорили.

Невидимый спутник излучал ужасную ауру и вонял падалью, словно мёртвая ворона, приколоченная к столбу душным летним вечером. Неожиданно незнакомец прошептал ему женским голосом: «Взгляни-ка на вон того всадника...»

Гэп увидел Болдха, стремительно скачущего к обрыву.

Юноша предостерегающе закричал. Бесполезно. В отчаянии оруженосец обернулся к незнакомцу и увидел, что это — Ним Кэдог. Женщина выглядела моложе, стройнее и гораздо симпатичнее, чем он помнил. Она зло рассмеялась, и вдруг сам Гэп оказался тем всадником, скачущим к краю бездны.

С головокружительной быстротой земля ушла из-под ног; юноша падал в зловещую тьму и вскоре попал в чёрный туннель с ледяной водой...

* * *

Вздрогнув всем телом, Гэп проснулся. На этот раз окончательно. Юноша облегчённо вздохнул.

Тут оруженосец осознал, что вокруг действительно темно, а он действительно находится в холодной воде. А ещё здесь воняло болотом. Прежде этого запаха не чувствовалось.

Запаниковав, Гэп резко встал и вывалился из бадьи на пол. Юноша сдержал крик, внутренний голос подсказывал хранить молчание. Дрожащими руками Гэп нашарил на полу очки и быстро оделся. Пытаясь наощупь добраться до двери, он услышал прямо за спиной непонятный шелест и сопение...