Просто Ульяна уникальна, на свою родню не похожа.  Откуда такая взялась, с какого облака ко мне спустилась, не понятно.

    Даня так и не смог забыть такую.

    Я его пару раз предупреждал, чтобы не лез, но тот упорно рвался у меня женщину беременную отбить.

    Мы подрались с ним в одном из общественных мест. Никто не удивился, что после этого, у Данила начались проблемы. По слухам, он пытался обанкротить фирму и смыться с деньгами на другой континент. Обиженные акционеры догнали и отпенали.

   Мне плевать, что было дальше. Моя мечта осуществилась: ОАО «Строй-механизация» перестало существовать. Развалилось на несколько корпораций.

Я - розовый и пушистый, и жить стало веселее.

   – Сёстры всегда разные, – рассуждал Боря. – Ланкина сеструха так и спилась. Дрянь ещё та. Сколько не вытаскивали, упорно на дно падала.

    Я выкинул окурок в урну и запихал в рот сладкую жвачку. Я – сладкоежка. Ульяна сказала, что это от недостатка любви в юности. Не спорю, было.

    И вообще, она так правильно всё говорит, что я постепенно начинаю осознавать, что без Ульяны меня тупо нет.

    Где мои девочки?!

    Я схватил огромный букет былых роз и направился в холл роддома.

     Там уже стояла Машка с подружками. На диване сидел деловой Давыдыч под шариками. Кивнул мне, не отрываясь от телефонного разговора.

     Машкины курицы облепили меня и попытались зацеловать.

   – На х*й!!! – заорал я, выпустив пар.

    Бабы обиженно скуксились и не стали пачкать мне лицо своими вонючими помадами.

Меня всего трясло, я как ненормальный гипнотизировал вход в кабинет выписки. У большого постера фотографы готовили место для фотоссесии.

     Мне это было не нужно, это всё бабские делишки. Но раз я обзавёлся семьёй придётся фоткаться.

– Да, бл*дь, – рычал я, – Когда уже?!

    Материться и курить было запрещено, но когда Ули рядом не было, я отрывался. Это касалось почти всех запретов. Кроме измен. На измену я даже в мыслях не решусь никогда. Одна мысль, что могу разрушить всё, что таким трудом нажил, убивала.

    Дверь наконец-то распахнулась. Вышла молодая медсестра, как с подиума. Несла розовый конверт. Я как-то мимо глаз ребёнка в пелёнках пропустил. Меня интересовала моя принцесса.

    Ульяна вышла.

    И я ахнул.

    Вот это сок!!! В такую женщину превратилась, что у меня дыхание спёрло. Представляю, как я выглядел в этот момент. Мне в руки ребёнка пихают, а я на свою жену пялюсь и не обращаю внимание на дочь.

    Грудастая, худенькая Ульяна с высокой причёской подошла ко мне и мы поцеловались. Она имела немного не родной вкус и запах. Нужно было домой её увозить в привычное место обитания.

    Начались какие-то вопли, поздравления. Суета и непонятно что. Я осоловел от всего, потерялся.

    Для меня ситуация настолько необычная, что мой мир медленно переворачивался, менялся, и я безумно рад этому.

    Отойдя от истерично верещавших Машкиных подружек, я аккуратно приподнял кружевную ткань, чтобы посмотреть на свою дочь.

    За моей спиной столпились мужики и Давыдыч подошёл.

    Ребёнок был маленький, совершенно хрупкий. Не плакала девочка. Неожиданно открыла свои глаза. Огромные голубые глаза.

    И я замер, перестав дышать.

   По-деловому залез пальцем под розовый чепчик и вытащил золотую кудряшку.

    Не выдержав, развязал узелок и снял шапочку.

    На меня смотрела крошечная копия Ульяны.

    Что-то говорили вокруг, а я смотрел на младенца и не выдержал. Душу словно вывернуло наружу. Пустил скупую слезу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

    Идиот, ты, батя!!! Ты мог это чудо держать сейчас на своих руках. Если бы четыре года назад, когда я с тобой говорил, пошёл на попятную.

   – Любимый, ей нельзя без шапочки, – шептала рядом Ульяна, возвращая меня в реальность. Заботливо вытерла мои слёзы и расцеловала.

    – Спасибо, любимая, – прижал её к себе. – Спасибо, котёнок, за такое счастье.

Конец