здесь. И присмотри за Бодаром, какой-то он ослабший, кажется, его правая рука ранена. — Я подмигнул ей, и она все поняла.

Если что-то пойдет не так, она наведет здесь порядок и справится с вояками. А про мальчишку, что держал барабан, и говорить нечего, оружия у него нет. Это я приметил сразу, как только вышли на поляну. Да и молод слишком, не станет драться с девушкой, тем более с такой. И, кажется, все же ранен.

Я следовал за солдатом шаг в шаг. Он шел молча, шумно дыша. Странный солдат, как будто выжатый, вся сила его утекала. Я чувствовал, но не мог объяснить, словно за каждым его движением отделялась часть его тени, он рассыпался.

— Что произошло? Что случилось с командиром? От чего не смог вылечить его маг?

— Ночью на нас напали фивы. Когда мы спали, они рвали на части весь наш отряд, со всех сторон налетая, будто рой диких пчел.

— Здесь? Они вроде не водятся на этих землях. Что их привело сюда? — спросил я скорее себя.

Чтобы наткнуться на стаю разъяренных фив, а этим ребятам реально повезло на них наткнуться, надо было очень постараться. Или эти твари спасались от чего-то и по пути решили подкрепиться свежатиной.

— Говорю же, лис этот проклятущий призвал их, чтобы смыться от нас. Он лечил всех, кто приходил к нему, а потом обезумел и призвал.

— Это тебе кто такую историю поведал?

— Так командир и поведал. Сказал, что лис накликал беду. Сумасшедший лекарь.

— Ясно, значит, прибило его магией, правильно я понял, командира вашего? И угасает он, как и все вы. Только его большой волной накрыло, а вас так, потрепало немного, правильно? — парень молча кивал.

Когда мы пришли к палатке, я узнал достаточно, чтобы помочь командиру и его оставшемуся войску.

— Останешься здесь, я не люблю свидетелей.

Тот кивнул, сел на землю и склонился вперед, опустив руки перед собой. Да, сил тут ни у кого нет. Осмотрелся: вокруг командирской палатки лежали на земле и стонали молодые ребята. Кто-то сидел рядом и подпирал деревья. Не говоря об истерзанных и обескровленных людях, я видел темный дух, магию, что текла в их телах, постепенно высасывая жизненные соки.

Я вошел под купол, пахло спиртом и какой-то едкой пряной травой. Подойдя к лежанке из соломы, я увидел на ней мужчину средних лет. Он тяжело дышал, был весь в испарине, из горла вырывались хрипы.

— Слышишь меня, командир? — я ощупывал его раны на шее и груди, места, куда попала большая часть магии. На коже в виде искрящихся молний дрожали ярко-фиолетовые линии. Он мне так и не ответил, лежал в бреду и стонал. — Хорошо же тебя жахнуло. Терпи, мужик, будет больно.

Я откинул в стороны полы его потрепанного мундира и провел рукой над телом раненого. Под моими пальцами, как над ведьмовским шаром, заискрило — молнии тянулись к ладоням, щекоча. Я продолжал медленно водить руками над телом, призывая магию, переливающуюся по всему телу капитана в одно место на груди. Как маленький ребенок собирал горку из песка. Все тело мужчины затрясло от напряжения, он хрипел и извивался, как уж на сковороде. Сосредоточиться мне стало сложнее.

— Эй, мужик, как там тебя, — я крикнул тому парню, который меня сопровождал к лагерю.

Он отдернул ткань шатра и заглянул.

— Приведи ко мне врача, ну, того лиса, мне не справиться без него. Твой командир сильно ранен.

— Я помогу, этого рыжего я звать не буду, капитан сам приказал его не подпускать ни к кому из наших.

Я сел на край лежака в ногах мученика и, опустив плечи и руки, тихо произнес:

— Тогда готовься копать яму. Я могу вывести магию, но он не выдержит болевого шока и скончается раньше. — Я устало поднялся на ноги и направился к выходу. — Я тогда пошел, сами справитесь, без меня.

Я начал подниматься, когда солдат, выставив перед собой руки, остановил меня:

— Щас, жди.

Через пять минут привели врача и швырнули в центр навеса. Он поднял клубы пыли с пола и уставился на меня одним глазом, как на божество. Откуда-то прилетел второй ботинок недомага-лиса, он тут же его натянул и выпрямился. Следом вошла лиса. Она осмотрелась и скривила свой носик — запах ей не понравился.

— Как звать тебя, лекарь? — я поднял глаза на побитого лиса.

— Левиан, — произнес парень оглядываясь.

— Понял тебя Левиан, я Леандр, — он удивленно расширил глаза, но ничего не сказал. — Мне помощь твоя нужна. Я покажу, что делать, а ты уж не подведи, в твоих руках наши жизни. Готов?

Тот кивнул, вытирая руки о штанины грязных брюк.

— Положи руки на его голову. Когда линии поползут к тебе, тут же убирай, понял?

— Угу, и в чем заключается моя помощь?

— Мы должны загнать их в центр, вот сюда, чтобы я смог их поймать, потому что когда они шевелятся, командира начинает трясти, рассыпая их обратно. Кира, — я обратился к своей спутнице, — ты стоишь у ног, делаешь то же самое. Как только они ползут к тебе, руки убираешь, все ясно? Пока его не трогайте, я его подготовлю, и приступим.

Они кивнули.

Я взял свой кинжал и аккуратно разрезал штанины командира до середины бедра, чтобы ноги было видно.

— Поехали. Просто касаетесь. Эти гадкие энергетические щупы должны просто чувствовать ваше присутствие. Когда скажу.

Я перевел дыхание и кивнул. Положил руку на грудь командира. Все его тело тут же затряслось, линии поползли к моим рукам. Левиан схватил человека за голову, готовый, кажется, оторвать ее с корнями, только бы не оплошать. Я усмехнулся. Кира держала мужчину за щиколотки. Линии взбунтовались и разошлись в разные стороны. Этой темной энергии не нравилась скрытая внутри меня сила, она отталкивалась и не хотела идти ко мне. Помощники убрали свои руки, мои все еще лежали на груди командира. Линии бросились врассыпную и снова начали скапливаться в центре, вокруг моих ладоней. Еще и еще мы повторяли процедуру разгона энергии по телу раненого. Его било в судорогах, тряся на жестком лежаке. Глаза были ошарашенно распахнуты, и вдруг он затих, раскрыв рот в немом крике.

— Убрали руки, — прокричал я. И перевоплотившись вмиг, мои глаза стали видеть темную энергию, которая сейчас в бешенстве закачивалась в мои руки. Я чувствовал электрические разряды, от которых волосы на теле вставали дыбом и искрили.

— Леандр, ты весь светишься, как лампочка, — прошептал врач.

Я что-то промычал, не помню что. Мои глаза и тело светились, это