Джо ответила не сразу:

– Когда я работала в морге, мы выудили из озера труп женщины спустя день после ее смерти. Нельзя сказать, что она выглядела хорошо. Хотя, разумеется, я не знаю, как она выглядела при жизни. В то лето было много утопленников, и все они оказались у нас гораздо скорее. В Небраске нет океана. Я не знаю, какое действие оказывает морская вода. И потому хочу подготовить себя.

Я не стала говорить, что ей не обязательно смотреть на тело. Было понятно: Джо захочет это сделать. Это придаст реальность событию, которое, казалось, невозможно постичь.

Я сидела и думала: сначала Дэвид, теперь вот Эллиот. Видимо, Джо размышляла над тем же, и я повторила вслух:

– Сначала Дэвид, теперь Эллиот…

Она кивнула:

– Смерти не должны следовать одна за другой. Это несправедливо. Они никак не связаны между собой, первая не имеет никакого отношения ко второй, но возникает впечатление, что разразилась эпидемия. Сразу оба. Я стараюсь не воспринимать это как что-то личное.

– Позвонить Фредрик? – спросила я.

– Да. Но я еще не способна разговаривать с ней.

Я кивнула, набрала номер и оставила сообщение. Фредрик захочет взять Джо под свое крыло, а это может помешать отстранению, которое позволяет Джо быть на плаву. Она не позволила мне даже прикоснуться к ней. Какие уж там объятия! Не зная, что делать, я позволила ей задавать тон разговора, как и вести машину.

Ван Бик и Руперт на стоянке смотрели на «БМВ» с открывающимся верхом, сейчас опущенным. Руперт объяснил, что на нем была доска для серфинга. Машина выглядела как-то одиноко – казалось, она ожидает возвращения Эллиота.

У Джо был ключ от багажника, и она открыла его. Оттуда вырвался горячий воздух, несмотря на то что вокруг нас кружил зимний ветер. Машина была чистой и пустой, но багажник оказался забитым, как шкафы в Соломон-хаусе. Джо наклонилась и стала забирать почту. Тут на стоянку въехала полицейская патрульная машина.

– Мэм! – послышался голос полицейского. – Пожалуйста, отойдите от машины!

Я отскочила назад, решив, что он обращается ко мне. Заслышав вой сирены или заметив поблизости полицейскую машину, я всегда думаю, что полиция явилась по мою душу и сейчас меня арестуют.

Но обращение «мэм» прозвучало не в мой адрес.

– Вы мне? – крикнула Джо, отзываясь.

– Да, мэм! – Полицейскому тоже приходилось кричать – из-за гуляющего по Тихоокеанскому побережью ветра. «Наверное, его слова прозвучали бы не так агрессивно, если бы он говорил тише, – подумала я, – и слова Джо тоже».

– Это моя машина, – ответила Джо. – Моего мужа: Я не воровка.

– Отойдите от нее, мэм!

– Почему?

– Мэм, я не намерен повторять…

– О! А что вы собираетесь сделать? Арестовать меня?

Руперт, Ван Бик и я одновременно превратились из зрителей в участников спектакля и подошли к Джо, чтобы загородить от полицейского. Ван Бик положил руку ей на плечо, но она нетерпеливо стряхнула ее.

– У нее есть ключи, – сказал Руперт копу. – Это ее машина. В чем проблема?

– Эта машина фигурирует в деле о смерти. Охранять ее – моя работа. Вы не должны касаться ее или что-либо брать из нее. – Коп молодой и симпатичный – возможно, он серфингист, засунутый в костюм полицейского.

– О чем вы говорите? – воскликнула Джо. – О каком таком деле?

– Не могу ответить на ваш вопрос.

– Потому что ты шестерка и тебе ничего не рассказывают. Вот так! Забирай эту чертову машину со всеми потрохами. Ну что, счастлив? – И Джо захлопнула багажник – сильнее, чем это было необходимо.

Коп встал между нами и машиной.

– Вы ничего не трогали?

У Джо под мышкой была почта, но она стояла так, что он не видел этого. Когда полицейский на мгновение отвернулся, я приблизилась к ней, забрала почту и сунула себе под свитер.

Джо подняла руки.

– Ничего! – бросила она. – Мой муж мертв, и у меня ничего нет.

Лицо копа сделалось печальным.

– Простите меня, мэм.

– Прекрасно. Прекратите называть меня «мэм». Вы знаете, где тело моего мужа?

– В Топанге. То есть катер привез его туда. Хотя, возможно, его уже забрал судмедэксперт.

Найти их оказалось нетрудно. Государственные машины на побережье, особенно если они стоят рядом, словно дома в небольшой деревне, видны издалека. Одежда людей, собравшихся в Топанге на Тихоокеанском шоссе, была самой разнообразной – от желто-зеленой униформы работников офиса шерифа до мокрых костюмов, деловых костюмов и плавательных костюмов. Когда мы стали приближаться к ним, Джо вдруг побежала. Руперт рванул за ней одновременно с Ван Биком, я старалась не отставать.

– Где Эллиот? – крикнула она. – Где мой муж?

Рядом со мной быстро защелкал фотоаппаратом какой-то человек. Я, желая заслонить Джо, инстинктивно прыгнула и оказалась перед объективом, лицом к лицу с мужчиной в джинсовом пиджаке. Он уперся в меня взглядом и, направив фотоаппарат на мою физиономию, защелкал затвором камеры, делая снимок за снимком.

Джо оказалась втянутой в яростную дискуссию с худой женщиной в униформе, которая сообщила ей, что Эллиот – «покойный» – сейчас на пути в офис судмедэксперта.

– Но кто опознал его? – горячилась Джо. – Мне нужно увидеть Эллиота. Как…

– Его опознала я! – Это заявление оборвало Джо на полуслове.

Я обернулась и увидела идущую к нам миниатюрную женщину. На ней был шерстяной костюм и туфли-лодочки – одежда, более уместная в зале заседаний совета директоров, чем на побережье, и люди в полотенцах и шортах расступились перед ней. И только когда Ван Бик отошел от меня и направился к этой женщине, я узнала сестру Эллиота, с которой виделась несколько лет назад.

– Камилл, – сказал Ван Бик. – Мне так жаль…

– Я его ближайшая родственница и наследница. – Камилл, игнорируя Ван Бика, обращалась непосредственно к Джо. – Я его опознала, и твое присутствие здесь не является необходимым и не приветствуется. – Она не то чтобы кричала – скорее это походило на прощальную речь студентки-выпускницы.

– Наследница? – переспросила Джо. – Я его жена.

– Это не так. – Камилл повернулась к полицейским. – Они не были женаты. Она не наследница, она никто. Если уж на то пошло, она убийца.

Ван Бик тронул ее за плечо:

– Камилл, ради всего святого…

– Они никогда не были женаты. Они жили вместе, но дело шло к разрыву и она хотела его смерти.

Слушать это было невозможно. Снимавший меня фотограф переключился на Камилл. Джо, к моему удивлению, держала себя в руках и ограничилась лишь кратким высказыванием: «Ах ты сука!»