— И они договорились молчать! Ну хорошо, я их все-такизаставлю заговорить! Сначала я найду револьвер! Я ничего не пожалею, чтобы имдоказать!

— Кому «им»?

— Им всем! Они издеваются надо мной, они направляют меня положному следу, делают вид, что помогают мне и моим людям, а в итоге мы всевремя в тупике! Пусть они делают, что хотят, мне нужно что-то существенное иреальное, вот тогда все станет ясно!

Пуаро некоторое время смотрел в окно, обернулся и спросил:

— Вы хотите иметь что-то существенное и реальное? Хорошо,если я не ошибаюсь, вы сможете найти это у моей изгороди, около калитки!

Они вышли из дома. Поиски не были долгими. Грэндж сразу женашел в траве предмет, который его люди искали уже так много времени.

Стоя на коленях, инспектор поднял голову и воскликнул:

— Это револьвер! И мне кажется, что именно он отсутствует вколлекции сэра Генри! Мы это сразу же узнаем по номеру. Потом останется толькоустановить, не этим ли оружием был убит Кристоу. Все упрощается…

На мгновение его глаза с сомнением остановились на Пуаро.

— Уж не думаете ли вы, инспектор, — сказал тот, — что именномне понадобилось отнимать жизнь у несчастного Джона Кристоу?

Полицейский заметно смутился. Очень осторожно, обернув рукуносовым платком, он поднял револьвер.

— На этот раз, — сказал он, — мне, кажется, действительноповезло!

— Вы будете держать меня в курсе дела?

— Конечно, месье Пуаро, я вам позвоню.

Грэндж сдержал свое слово. Он позвонил в тот же вечер.

— Это вы, месье Пуаро? Сообщаю вам обещанные сведения. Этотот револьвер, который был взят из коллекции сэра Генри, и тот, которым убилиДжона Кристоу, — Грэндж ликовал. — Никаких сомнений! На нем прекрасныеотпечатки пальцев. Большой палец, указательный и часть среднего. Я не ошибся,когда сказал вам, что мне наконец повезло!

— Вы установили принадлежность отпечатков?

— Еще нет. Но я уверен, что они не принадлежат миссисКристоу. Судя по их величине, это отпечатки мужских пальцев. Завтра же утром япоеду в «Долину» и у всех возьму отпечатки пальцев. Тогда мы узнаем, гденаходимся и чего достигли.

— Искренне желаю вам удачи, — пожелал Пуаро. На следующийдень Грэндж позвонил снова. Вчерашнего энтузиазма у него как не бывало.

— Хотите услышать новости, месье Пуаро? — начал он унылымголосом. — Отпечатки не принадлежат никому, кто замешан в этом деле. НиЭдварду, ни Дэвиду, ни сэру Генри… Тем более они не имеют ничего общего сотпечатками Герды Кристоу, Генриетты Савернейк, Вероники Крей, Мидж Хардкастл иледи Эндкателл. Они даже не принадлежат прислуге! Значит, выходит, чтопреступление совершил кто-то посторонний, кто что-то имел против Кристоу —кто-то, о ком мы ничего не знаем. Какой-то невидимка проник в кабинет сэраГенри, чтобы украсть оружие. Он убил Кристоу, выбросил револьвер около вашегодома и растворился в атмосфере.

Пуаро выразил инспектору свое сочувствие и спросил, не хочетли тот взять образец его собственных отпечатков пальцев.

— Не могу отказаться, — ответил Грэндж, — приходится всепринимать в расчет, месье Пуаро. Вы были там во время совершения преступления,и вы оказались лицом наиболее подозрительным из всех, кто замешан в этом деле!

Снова состоялось следствие. И решение его и заключение былиследующими: «Покойный был убит неизвестным или несколькими неизвестнымилицами».

При оглашении этого вердикта Пуаро стоял в углу зала. Онкивнул в знак согласия — решение и не могло быть другим.

После окончания процедуры члены семьи Эндкателл подошли кГерде и ее сестре, чтобы сказать им несколько слов. В глубоком трауре Гердаимела все то же выражение грусти и глупости. Ее сестра сообщила, что на этотраз они приехали не на машине, а поездом, так как Герда с детьми живет у нее вБексхилле.

Леди Эндкателл пожала Герде руку и выразила надежду, что онине потеряют связь.

— Может быть, в один из ближайших дней мы с вами встретимсяв Лондоне, вместе позавтракаем, походим по магазинам?

Герда пробормотала что-то невнятное. Сестра уже тащила ее всторону вокзала.

— Бедная Герда! — сказала Мидж. — Для нее все-таки естькакая-то польза от смерти Джона: она избавилась от вашего тягостного для неегостеприимства, дорогая Люси!

— Вы не очень-то любезны, Мидж! — ответила леди Эндкателл. —Я же стараюсь сделать, как лучше.

— К сожалению, это ничего не улаживает, наоборот.

— Во всяком случае, — продолжала леди Эндкателл с радостью,— можно, наконец, сказать, что вся эта скверная история закончилась! Единственный,кто заслуживает сожаления, это инспектор Грэндж. Как вы думаете, доставит лиему утешение и удовольствие, если мы пригласим его к себе на завтрак, какдруга, конечно?

— На твоем месте, дорогая, я бы его не стала приглашать, —сказал сэр Генри.

— Наверно, ты прав. Тем более, что наш завтрак ему наверноебудет не по вкусу: у нас сегодня куропатки с капустой и это суфле, котороеобычно так хорошо удается миссис Миджуэй. Я уверена, что инспектор предпочел быхороший бифштекс с кровью, а затем сладкий пирог с яблоками.

— Верно, Люси. Мне хочется как можно скорее вернуться домойи приступить к завтраку. У меня слюнки текут при мысли о куропатке с капустой!

— Я хотела отпраздновать этот день. Ведь все устроилось какнельзя лучше!

Сэр Генри, казалось, был не совсем согласен со своей женой.

— Да неужто?

— Успокойся, Генри, — сказала Люси, — я сама займусь этим вовторой половине дня.

— Что ты опять задумала, Люси?

— Не беспокойся, дорогой! Нужно уладить маленькое дельце,больше ничего!

В «Долине» Гуджен уже ждал своих — хозяев. Он поспешнооткрыл дверцы машины.

— Все прошло очень хорошо! — сообщила ему леди Эндкателл. —Я думаю, что вы должны рассказать об этом миссис Миджуэй и всем остальным. Язнаю, что эта история всем доставила много неприятностей. Хочу еще разповторить, что сэр Генри и я оценили преданность, которую вы доказали при этихтяжелых обстоятельствах.

Гуджен почтительно поклонился:

— Мы все разделяли ваше беспокойство, мадам!