– Все в порядке, – со вздохом признал гвардеец. – Идемте.

* * *

Хонор приложила все усилия к тому, чтобы скрыть от объявившего очередной привал Лафолле свое глубочайшее облегчение. Ей вовсе не хотелось замедлять продвижение маленького отряда, точно так же, как и давать телохранителю повод вежливо, но строго сказать: «А я ведь предупреждал». Увы, он действительно предупреждал – и в том, что касалось ее физического состояния, был совершенно прав. Со времени бегства оно значительно улучшилось, однако Хонор все еще оставалась бледной тенью леди Харрингтон, которой была до плена. Тот факт, что сила тяжести на Аиде составляла семьдесят пять процентов от сфинксианской, несколько облегчал положение, однако Хонор никогда не занималась самообманом. Привычка к регулярным упражнениям и почти сорок стандартных лет упорных занятий боевыми искусствами научили ее объективно оценивать состояние своего организма. Сейчас она села и привалилась к древесному стволу, стараясь дышать как можно медленней и глубже.

Лафолле быстро осмотрел окрестности места привала, причем двигался он с бесшумной грацией снежного барса. «Правда, – подумала Хонор с невеселой усмешкой, – сейчас когда мой пульс громыхает, как оркестр ударных инструментов, я не расслышала бы не только шаги разведчика, но и топот стада бизонов с Беовульфа».

Когда Эндрю, выскользнув из зарослей, присел рядом с ней на корточки, Хонор подняла голову и присмотрелась. Очки ночного видения скрывали выражение его лица, но благодаря Нимицу Харрингтон ясно читала эмоции своего телохранителя, а потому чувствовала себя, как нашкодившая девчонка под взглядом строгого учителя. Нимиц, которого тревоги Эндрю немало забавляли, ободряюще чирикнул из своей корзинки, но и это не помогло. Хонор ухитрилась выжать из себя половинку улыбки, вытерла пот со лба и только после этого позволила своей руке опуститься на подставленную голову Нимица.

– Эндрю, надеюсь, ты не слишком торжествуешь по поводу того, что справедливость восторжествовала? – тихонько спросила она.

Гвардеец издал смешок и покачал головой.

– Миледи, я давно уж отчаялся призвать вас к благоразумию.

– Не такая уж я плохая, – возразила она, и он рассмеялся громче.

– Вы ужасны, миледи, так плохи, что хуже некуда. Но это нормально: окажись вы другой, мы бы вообще не знали, что с вами делать. А так при всех естественных трудностях нам хотя бы понятно, чего ждать.

– Ну спасибо, – пробормотала Хонор.

Из темноты, примерно с того направления, где должны были находиться Клинкскейлс и Мэйхью, донесся приглушенный смех.

Хонор невольно подумала о том, что отряд беглецов – может быть, к счастью – достаточно мал для того, чтобы все его члены сошлись поближе на неформальной основе. Хотя ей удалось привыкнуть к роли землевладельца, внутренне она по-прежнему ощущала себя частью строго иерархически выстроенного флота, с которым была связана вся ее жизнь начиная с семнадцати лет. Она прекрасно понимала важность субординации и дисциплины, однако сейчас под ее началом оказалось подразделение, даже меньшее по численности, чем на ЛАК-113, внутрисистемном кораблике, которым она командовала двадцать восемь лет назад. Как опытный командир Харрингтон четко осознавала, что для сплочения столь компактной и действующей совершенно самостоятельно боевой группы дух товарищества значит ничуть не меньше, чем выучка и готовность исполнять приказы. Кроме того – и на данный момент это имело даже большее значение, – ей было в радость ощущать, что должность и звание не являются преградой между нею и людьми, которые, будучи подчиненными, остаются в то же время и ее друзьями.

– Как ты думаешь, далеко мы ушли? – спросила она спустя мгновение.

Лафолле поднял запястье и, присмотревшись к светившемуся в темноте наручному дисплею, ответил:

– Примерно на девятнадцать километров, миледи.

Кивнув, Хонор прислонилась затылком к древесному стволу и задумалась. Не приходилось удивляться, что она смертельно устала. Возможно, подлесок здесь был не так густ, как на месте первоначальной стоянки, но, продираясь сквозь него в темноте, она вымоталась до крайности.

С наступлением сумерек их продвижение замедлилось: несмотря на приборы ночного видения, то одному, то другому случалось запнуться о корягу или камень, угодить ногой в нору или запутаться в сетке лиан. Сама Хонор падала лишь дважды, однако отсутствие второй руки не позволяло нормально подстраховаться. В последний раз ей удалось лишь обхватить рукой переноску Нимица и развернуться в падении правым плечом вперед, чтобы упасть на бок и не придавить кота своим весом.

Возникший ниоткуда Джаспер Мэйхью помог ей встать и, хотя она ненавидела, когда с ней «нянчились», ей пришлось принять помощь. Несколько секунд Хонор стояла, опершись о плечо молодого офицера, и отстранилась лишь после того, как унялось головокружение.

Осторожно разминая плечо, она с облегчением вздохнула. Похоже, отделалась ссадинами и ушибами, от вывиха или растяжения связок удалось уберечься. Подняв голову, Хонор попыталась сориентироваться по светилам. Неба из-под дерева видно не было, но свет обеих лун Ада пробивался сквозь лиственную кровлю, пятная серебром стволы деревьев и травяной покров. «Должно быть, Шеол уже клонится к закату, – подумалось ей, – а Тартар закатится примерно через час. Таким образом, до рассвета осталось около трех часов, а до „Геенны“ – не менее четырех, а то и пяти километров». Набрав воздуху, Хонор рывком поднялась на ноги, а когда Лафолле вскинул на нее глаза, ухмыльнулась и потрепала гвардейца по плечу.

– Может быть, я и ослабла, Эндрю, но в развалину пока не превратилась.

– Ничего подобного, миледи, мне и в голову не приходило, – заверил ее майор. – Разве что иногда казалось, что вы порой бываете немного упрямы. Во вред себе.

Легко вскочив, он окинул ее внимательным взглядом, потом кивнул и, не проронив больше ни слова, двинулся путь.

* * *

– Стало быть, это и есть «Геенна», – пробормотала Хонор, лежа в компании троих грейсонцев на крутом склоне невысокого холма к востоку от поселения.

Подперев подбородок тыльной стороной ладони, она рассматривала лагерь. На вершине холма росло несколько высоких деревьев, позволявших надеяться на дополнительной защиту и хоть немного тени после восхода солнца, а в склон порос высокой, в рост человека, жесткой травой. Каждая травинка походила на клинок. Местность под склоном, где жались одно к другому лагерные строения, была расчищена от деревьев два-три года назад и уже зарастала: западную сторону ограды плотно оплели лианы. В целом поселение выглядело неухоженным, даже запущенным.

Впрочем, подумала Хонор, первое впечатление, пожалуй, ошибочно. На расстоянии пятнадцати метров вокруг ограды трава была выкошена или вытоптана, а вьюн на заборе мог появиться не случайно. Вплотную к изгороди обнаружились четыре хижины-самостройки, и им зеленая завеса на ограде сулила дополнительную тень.

Примерно в километре к северу от жилых строений выступала из травы керамобетонная посадочная площадка, рядом тянулись корпуса пакгаузов, а почти в самом центре огороженной территории на тонких, высоких опорах покоилась пластиковая цистерна с водой. Ветряная мельница с унылым, нескончаемым скрипом вращала колесо помпы, подававшей воду в резервуар. Для получения электричества ветряк не использовался.