«Великий герцог» был полон. Им пришлось усесться в маленьком и скромном кафе, в котором почти никого не было.

– Не знаю, как мне сесть – рядом с тобой или напротив? Если напротив, то я смогу смотреть на тебя; если рядом, то трогать.

– Лучше смотри на меня, – ответила Хелен. – Мне тоже хочется на тебя смотреть.

Женщина уселась и стала внимательно изучать лицо Тони. Потом протянула руку через стол и взяла его за руку. Так их руки и лежали на скатерти, и женская ладонь накрывала мужскую.

– Теперь все в порядке, Тони. Теперь все всегда будет в порядке. Дело прошлое, но почему ты не отвечал на мои письма?

– Потому что ты не велела мне. Ты сама сказала никогда тебе больше не писать.

– А как же три моих последних письма? Я ведь умоляла тебя написать мне на адрес музея. Ты что, не получил их?

– С конца октября я получил от тебя только одно письмо, – покачал головой Антони, – и это было то письмо, в котором ты писала, что не хочешь меня видеть – никогда больше.

Сначала Хелен откинулась назад, а потом наклонилась как можно ближе к нему.

– Я никогда не писала ничего подобного!

– Тогда это написал кто-то другой. Роджер?

– Не знаю. Я не… конечно, такое возможно, но… Я написала тебе письмо, в котором сказала, что ухожу от Роджера к тебе. Но как я могла приехать, не получив твоего ответа? Я чуть с ума не сошла от неизвестности. Потом Роджер уехал в Шотландию, а я проводила у телефона вечер за вечером, и все ждала, когда же ты позвонишь.

– Я позвонил, – ответил Тони. – В последнюю среду ноября.

– К тому времени я уже уехала к матери. У меня было еще две недели отпуска, и я уехала к матери, потому что не могла больше оставаться одна, а провести это время с Роджером в Шотландии было бы просто невыносимо. Я решила, что уже никогда больше не увижу тебя.

Так же как он думал, что никогда не увидит Хелен. Но сейчас Антони совершенно не хотелось заниматься какими-то расследованиями. Все казалось совершенно ничтожным по сравнению с радостью просто видеть ее и быть рядом с ней.

– Хелен, а почему ты сейчас приехала? – спросил Антони.

– Но ведь ты же знаешь, – удивленно ответила она. – Потому что ты мне написал.

– То письмо? То глупое письмо?

– А оно что, было глупым? Я ведь его никогда не видела. Я знаю только, что твои первые слова в этом письме были, что ты меня любишь, – и этого оказалось достаточно.

Хелен наклонилась и через стол поцеловала Тони. Официантка деликатно кашлянула, и, когда они оторвались друг от друга, поставила перед ними их заказ.

– Сегодня утром я вышла на работу. Первый день после отпуска. Не успела я прийти, как раздался телефонный звонок – это был Роджер. На мое имя пришло письмо, на нем был твой обратный адрес, и он вскрыл его.

– Мой обратный адрес на конверте? Но я… – Антони объяснил, как вложил письмо к Хелен в конверт на имя миссис Понтифекс.

– Теперь понятно. Но в этом году мы не собирались ехать к ней на Рождество. Думаю, что она просто переписала твой адрес со своего письма и переслала мое по моему адресу. Хотя не знаю. Я же сказала, что твоего письма я не видела. Я ушла из дома до того, как принесли почту. Роджер просто кипел от ярости. Я знаю, каким он может быть – я видела его приступы ярости, когда он грозился убить и меня, и себя, – но такого я и предположить не могла. Он прочитал мне первую строчку, а потом сказал, как выплюнул: «Это от твоего любовника». Потом приказал: «Немедленно спустись вниз и жди меня перед зданием, Хелен. Если тебя там не будет, когда я подъеду… Но лучше бы тебе там быть, если только ты не хочешь публичной сцены. За мной не заржавеет, и все в вашем здании узнают, кто ты такая в действительности». А потом, Тони, он сказал, что приедет через пять минут. И я знала, что на машине он действительно доберется за пять минут, и я была в ужасе. Я схватила пальто и сумочку и бросилась вниз по ступенькам. Помню, что я еще крикнула, что у меня плохие новости и мне срочно надо бежать.

Выбежав на улицу, я не стала терять ни секунды. Перешла через дорогу и побежала по переулку. Потом увидела такси и смогла только сказать: «Темпл-мидс». Я знала, что должна ехать к тебе в Лондон. Ведь ты написал, что любишь меня, и поэтому все было хорошо. Я не стала стоять в очереди за билетом. Когда я вбежала на вокзал, то услышала объявление: «Поезд с платформы номер два отправится в Лондон в девять часов пятьдесят одну минуту. Остановки в Бате, Суиндоне и Рединге». Было уже девять пятьдесят, и я просто влетела в вагон. Мне пришлось купить билет у кондуктора и заплатить все свои деньги. У меня осталось только пять пенсов. Я ведь не захватила ни чековую книжку, ни кредитную карточку. Тони, я совсем разорена, и у меня осталось только то, что надето на мне. Приехав на Паддингтон, я разыскала автобус, который шел на Кенборн-лейн, но моих денег хватило только на билет до Кенсал-райз. А оттуда я уже пошла пешком.

– Пешком? От самого Кенсал-райз?

– По холодному снегу и совсем без денег, – улыбнулась Хелен, видя его смятение. – Мне только ребеночка в руках не хватало. Я зашла в газетный киоск и посмотрела там карту. Собиралась идти прямо на Тринити-роуд, но потом решила сначала посмотреть здесь. Поэтому-то я и пришла сюда, и вот я здесь с тобой.

Ее глаза сияли, и в ее зрачках Тони наконец смог увидеть свое отражение.

– Ну, теперь ты доволен? – спросила женщина.

– Хелен, я чуть не умер от горя и одиночества, а ты спрашиваешь меня, доволен ли я?

– Я только жалею, что так и не увидела твоего письма. Теперь-то я его уж точно не увижу, а ведь я так долго его ждала. Ты можешь вспомнить, что ты в нем написал?

– Нет, – соврал Тони. – Не помню; помню только, что письмо было глупым. Единственная умная вещь была написана в самой первой фразе.

Хелен глубоко вздохнула, и это был вздох счастья.

– Тони, что же мы будем теперь делать? Куда же мы пойдем?

– Да какая разница. Куда угодно, куда захотим. Мы с тобой обязательно пробьемся. Ну а сейчас пошли на Тринити-роуд.

Произнеся название улицы, Антони все вспомнил. Было уже почти три часа дня, и он и так слишком долго откладывал свой визит.

– Пойдем, любовь моя. Мы идем с тобой на Тринити-роуд, но по дороге мне надо заскочить еще в одно место.

Артур весь день просидел, спрятавшись за шторами и поднимаясь каждые полчаса только для того, чтобы посмотреть на себя в зеркало в ванной. В три часа дня он увидел, как подъехала машина Стэнли Каспиана и припарковалась у одного из домов по четной стороне улицы. Приехал человек, который будет ремонтировать квартиру № 1, и через несколько минут они со Стэнли войдут в дом. Артур следил за машиной, но видел в ней только Стэнли, который сидел на водительском месте. Живот Стэнли и розовая кукла на зеркале не давали рассмотреть, кто еще был в салоне. Возможно, Стэнли и привез рабочего с собой, а может быть, просто ждал еще одного вероятного квартиросъемщика. Артур вернулся в ванную. Было еще совсем рано, но зимний день уже сходил на нет. Если Стэнли все-таки зайдет к нему и ему придется показать свое лицо, то, может быть, в сумерках его раны не будут так бросаться в глаза…