Понял ли?

Трезвый пьяному не товарищ, а пить сегодня не с руки – слишком много неотложных дел. Он с большой радостью оставил задремавшего царя на Алексашку Меньшикова и еще двоих «товарищей» из ближней кампании, вовремя пришедших в поисках царя.

Осенью между тем в городе обострилась проблема с металлами. Кругом, буквально на каждом шагу. Железо, которого довозили до Санкт-Петербурга едва пятьсот пудов в месяц, с расширением населения и, соответственно, производства стало не хватать уже с начала лета, а в начале осени наступил настоящий кризис.

Нет, он построит дом солидно и так, что весь Санкт-Петербурх будет завидовать и перемалывать в сплетнях, а его любимая девушка будет очарована.

Петр остро посмотрел на Дмитрия, с удивлением заметил отсутствие интереса у собеседника:

Бригада или, как сейчас говорили, артель строителей быстро клала кирпичи, другие рабочие – мебельщики и краснодеревщики – работали с мебелью, устанавливали двери и деревянные плинтусы, солидные полы.

– Передай государю – согласен только на отрубание головы или на расстрел, – велел Дмитрий Меньшикову и не обращая внимание на недоуменные вопросы и удивленные возгласы, покинул трактир, приказав, чтобы с царя никаких денег не брали.

Даша его очень любила и была готова после свадьбы отдаться ему вся – и телом, и душой. Он был его целью жизни, без которого она уже не мыслила свою дальнейшую судьбу.

Дмитрий понял, что дальнейшее для него чревато. Что еще придумает неугомонный царь? Третьим быть на первой брачной ночи?

Вот ведь гадина. То ли согласился, то ли нет. На нем, где залезешь, там и слезешь. Одно слово, царь!

О чем и заявил надменно царю после завершения «общего собрания». Петр обратил на него бешеный взгляд, обругал, назвал дураком, хохотнул. Взгляд его потеплел. На Кистенева он долго ругаться не мог. Знал – свой в доску, все, что не сделает, все полезно.

– Вот сволочь, – констатировал Петр.

Но сам он, главным образом, работал над булыжной площадью вокруг дома. Дело было для России древнее и полностью забытое, а, значит, совершенно новое, но очень полезное. Пора было каменщикам отрабатывать вложенные в них усилия и время.

– Ты не заболел? – заботливо поинтересовался он, – у меня новый лекарь, – любые хвори за пол дня снимает. Если не заболтает, то точно будешь здоров.

В лесопилке готовили толстые доски для пола и потолка, более тонкие и красивые для обшивки стен, копили всякие древесные мелочи для кухни, спальни, гостиной. Рабочие знали, что они готовят для личного дома барина Дмитрия и старались, как можно лучше.

– Смотри, государь, крестьян-зеилепальшцев здесь пока мало, на другие провинции особой надежды нет. А рядом дешевый польский хлеб, который, я кстати, уже купил у контрабандистов, перемолол на мельнице и испек в хлебопекарне для всего города.

– Я поговорил с государем о тебе, – сказал он напоследок, – Петр Алексеевич долго громко и грязно ругался, говоря о тебе, так что у меня аж ноги ослабли, но, наругавшись всласть, в конце высказал давнюю мечту – поселиться рядом с тобой и каждый вечер философствовать о жизни под крепкий грог или густой эль. Давай, князь Дмитрий, работай, я верю в тебя!

Ведь трудящиеся на его работах – и свои крепостные, и чужие, арендованные с разрешения Петра видели разницу с другими дворянами – Дмитрий не только жестко требовал, но и обильно кормил и хорошо платил. Его люди всегда были накормлены, обуты – одеты, спали в тепле под крышей. Так почему бы не порадеть за благодетеля?

Нет, курительные трубки они раскурили, окутавшись дымом. Но потом Петр, отбиваясь от наступившего хмеля, требовательно заговорил, глядя на Дмитрия в упор. Санкт-Петербургу, по его словам не хватало, минимум тысячи пудов железа месяц и постоянно. И хорошо бы, чтобы металла было просто много и его не приходилось считать и ограничивать в расходах. Судостроительство, строительство, оружейное дело, само собой, кузнечное ремесло только бы расцвели. Да и люди не сбираются резать хлеб и мясо каменными топорами и костяными ножами. Им тоже подай благодатное железо. И если торговля им не помогает, значит, надо резко увеличить выработку в самом городе. И искать железную руду относительно недалеко.

Ему сейчас было не до царских денег. Где-то в конце недели в Санкт-Петербург должен был приехать князь Александр Хилков. Он, конечно, заедет к Дмитрию «по-родственному» и посмотрит на их «уютный семейный дом». И когда увидит, что там, как говорится, «и конь не валялся», то свадьба осенью вряд ли состоится. Не помогут ссылки ни на напряженный труд, ни на другие постройки. Может даже князь Александр согласится, но не Даша. Плакать будет, – насколько он ее знал, – но останется непреклонной.

Но все равно придется работать. Петр не видит никаких препятствий для себя и страшно (даже зло) удивляется, когда они не могут заниматься из-за каких-то там причин. Даша для него не вопрос. Подумаешь, красивая девка.

Он и не наглел, прося только немного:

Дмитрий же никогда не говорил о вредности торговли, не протестовал против ее развития. Он только предупреждал о плохой практике садить город на иглу экспорта. Плавали уже, знаем. Об этом хорошо располагал сведениями попаданец Дмитрий и, к сожалению, еще не знали аборигены ХVIII века, которые никогда не шагнут за его рамки. Законы биологической жизни.

С тем князь Александр и уехал, хлопнув Дмитрия по спине. Будущего зятя он не просто боготворил, побаивался и надеялся на него, как на стену.

Уже сейчас в ее письмах наряду с нежной любовью, амурной нежностью и неистовостью было много ревности, упреков и настоящей ненависти. Как он там живет, почему без нее?

Если булыжники, входящие в обязательную часть, непременно входили в государственную долю, хотя и в конечном итоге оплачивались, то продукция стимулирующей части считалась уже Дмитриевой, и городские чиновники каждый раз были вынуждены договариваться с ним по поводу их использования. И, apriory, он мог бы и отказать, на что неоднократно указывал.

– Ты что девки боишься? – удивился царь, – Подумаешь, приезжает. Хочешь, я сам ее встречу и познакомлю с городом? Целый день посвящу.

– Иметь дополнительные производственные требования, если расходы слишком вырастут.

Саму мостовую построить было просто, хотя и физически накладно: выбранную площадь надо было тщательно очистить от всякого мусора, по максимуму выровнять, засыпать морским песком, утоптать его. И только после этого уложить булыжники. И никакой тебе высшей математики с могущественными интегралами! Одна примитивная, но твердая арифметика. Зато наработаешься до