Ему положили в карман пластиковый пакет, в котором оказалисьзаграничный паспорт на чужую фамилию, но с его фотографией, билеты на поезд доНовосибирска и на самолет Новосибирск — Стокгольм. Еще там был листок синструкцией. Там было написано, что он должен на рейсовом автобусе доехать допоселка, где на несколько минут останавливался иркутский поезд, сесть на него,заплатив проводнику, а из Иркутска уже по новым документам ехать в Новосибирск.Оттуда самолетом в Стокгольм, где была назначена встреча на улице Дроттингатан,в старом кафе возле набережной.

Андрей снова почувствовал приступ страха. Он воображал, чтовсе закончилось в тот момент, когда он вынес драгоценный изотоп за пределыинститута, что дальнейшее будет уже не его заботой. Он ошибся, все тольконачиналось.

С другой стороны, он понимал, что, только самостоятельнодоведя дело до конца, он может диктовать условия, только привезя полоний вЕвропу, может рассчитывать получить за него свои деньги, свои триста тысяч.

Последним пунктом инструкции было написано — саму этуинструкцию запомнить и после этого непременно сжечь. Андрей это и сделал — сжеглисток на треснутой фаянсовой тарелке и смыл пепел сильной струей воды. Текстинструкции четко отпечатался в его мозгу, да он, честно говоря, был несложен.

Оставшиеся несколько дней Андрей жил механически, как наавтопилоте: проводил плановые эксперименты, аккуратно записывал их результаты,без аппетита ел в институтской столовой, здоровался и разговаривал с людьми…только со сном у него были проблемы — с вечера засыпал, но посреди ночипросыпался от какого-то неприятного сна, безуспешно пытался этот сон вспомнить,но ничего не получалось, и он лежал до утра в холодной постели, глядя в потолоки думая, что осталось совсем немного, что скоро начнется другая жизнь,удивительная и прекрасная.

Еще немного его беспокоила по ночам боль в правом боку.

Накануне последнего дня Леня Высоковский оторвался отспектрометра и озабоченно проговорил:

— Что-то ты, старик, неважно выглядишь… не заболел? И лицокакое-то желтоватое…

Это обращение — «старик» — неприятно резануло, напомнилоВолодю. Однако беспокойство коллеги было Андрею на руку: он зябко передернулплечами и согласился:

— Правда, что-то меня ломает… может, грипп начинается.Вечером выпью чаю с медом, попробую отлежаться, а если к утру не полегчает,возьму больничный…

Таким образом, его завтрашнее отсутствие на работе никого неудивит, а потом он будет уже далеко…

Ночью снова беспокоила боль в правом боку.

Он встал, прошел в ванную комнату, включил свет ивнимательно посмотрел на свое отражение.

И вправду, кожа была какого-то нездорового желтоватогооттенка. Неужели начались проблемы с печенью? Надо бы показаться врачу… но этопотом, когда все уже будет позади. Когда для него начнется другая жизнь —яркая, необыкновенная.

На следующий день он покинул дом в обычное время, сел в туже маршрутку, но не вышел около института, а доехал до кольца, там пересел надругой маршрут, добрался до автовокзала — и дальше по инструкции: рейсовымавтобусом до нужной станции, там, сунув пятьдесят рублей жалостливойпроводнице, — на иркутский поезд…

К вечеру он уже ехал в Новосибирск в купе с веселымподвыпившим прапорщиком и двумя торговыми узбеками.

Все шло у него очень гладко, и это само по себе вызывалонекоторое беспокойство.

Кроме того, боль в правом боку становилась все сильнее.

А еще его пугала проверка в аэропорту.

Андрей вошел в магнитный контур системы безопасности — и тутже раздался тревожный звонок. Лысый приземистый охранник подошел, окинул егонаметанным взглядом, попросил снять ремень с металлической пряжкой. Контурснова зазвенел. Тогда Андрей виновато улыбнулся и вытащил из кармана упаковкужевательной резинки.

После этого он спокойно прошел через контур.

Собирая вещи со стола, первым делом забрал резинку, сунул вбрючный карман. Там, среди завернутых в фольгу душистых пластинок, лежала точнотакая же пластинка, в которую перед отъездом он вдавил два кристаллика солиполония.

Паспортный контроль прошел спокойно. Миловиднаясветловолосая девушка в погонах равнодушно взглянула на него и шлепнула впаспорт печать.

Облегченно вздохнув, Андрей прошел на посадку.

Счастливая беззаботная жизнь стремительно приближалась.

В самолете он задремал, но снова проснулся — от того же сна,который никак не мог вспомнить. Правда, на этот раз какой-то обрывок снаостался в памяти — они с Володей плыли на катере по синей, покрытой мелкойрябью воде и о чем-то разговаривали…

И тут правый бок нестерпимо заболел.

Андрей не хотел вызывать стюардессу, не хотел привлекать ксебе внимания. Он сжал зубы, преодолевая боль, и вдруг вспомнил тот день влаборатории, когда он похитил из установки дозу изотопа.

Неужели тогда он отравился полонием?

Он знал, что альфа-частицы обладают очень низкой проникающейспособностью и не опасны для человека даже на самом незначительном расстоянии.Но если хотя бы ничтожная частица полония попадет в кровь или в пищеварительныйтракт — эти частицы становятся смертельно опасными, они бомбардируют изнутрижизненно важные органы, в первую очередь — печень и костный мозг…

Печень. Вот откуда боль в правом боку, вот откуда нездороваяжелтизна лица.

Андрей вспомнил бутерброды с ветчиной, принесенныеВысоковским из столовой и съеденные на рабочем месте.

Неужели с этими бутербродами в его организм прониксмертоносный яд? Неужели он начинен изотопом и сейчас изнутри его органывыжигает смертельная радиация? Неужели все, что он сделал, напрасно и у него небудет той яркой, необыкновенной жизни, о которой он мечтал, которую заслужил загоды упорной, самоотверженной работы?

Нет, не может быть. Он был осторожен. Он не мог заразитьсяни в тот день, ни позднее. Наверное, эта боль — последствие стресса,последствие усталости и бессонных ночей. Он завершит начатое дело, получит своиденьги, а потом покажется врачу.

Андрей убедил себя в этом, и боль понемногу отступила.

Самолет приземлился в стокгольмском аэропорту.

Андрей прошел контроль, вышел из терминала, нашел стоянкутакси и попросил отвезти его на Дроттингатан.

Сама эта улица оказалась пешеходной, и водитель высадилАндрея, немного не доезжая. Улица была запружена толпами туристов, галдящих надесятке языков. Немного пройдя в сторону набережной, Андрей огляделся посторонам и почти сразу увидел Володю. Его одноклассник выглядывал из окна кафеи махал ему рукой.

Андрей направился к дверям, но Володя уже вышел емунавстречу.