любовница? Ну да, ведь он наверняка женат. Люди такого ранга не бывают свободными.

Она нахмурилась и послала жеребца вперёд, догнав и перегнав своих «индейцев».

Навстречу им по полю неспешным шагом двигалась кавалькада из пяти всадников. Впереди на двух вороных ехали седой загорелый старик с длинными усами и девочка лет двенадцати, оба в голубых спортивных костюмах и жокейках. Они держались в седле прямо и свободно. Метрах в пяти за ними двигались трое насупленных смуглых бородачей в камуфляже. Те сидели на своих кобылах не слишком уверенно. Когда они поравнялись с Ниной, ей так и хотелось подсказать, как она это делала раньше, на базе: «Не горбись! Плечи опусти!». Но это желание моментально пропало, как только Нина заметила, что у каждого из-под расстёгнутой куртки виднеется рукоятка пистолета.

Старик и девочка с любопытством глянули на Нину и молча кивнули в ответ на приветственный возглас Михаила. Смуглые телохранители тоже оглядели Нину, безо всякого интереса, а на Михаила не обратили никакого внимания

Когда молчаливые наездники остались далеко позади, Нина спросила:

- Кто это?

- Наш сосед, генерал Соколов. Его внучка. И его охрана.

- Генерал Соколов? Знакомая фамилия

- И крайне редкая, - иронично заметил Михаил.

- Что-то я про него слышала, что-то было о нём по телевизору.

- Его отставка наделала много шума. Теперь - простой пенсионер. А двигал армиями. Ну, не нагулялись ещё? Петька, это у кого в животе урчит - у тебя или у меня?

- У мамы!

- Ну, значит, аппетит мы себе нагуляли, пора за стол. Нина, холодильник в твоём распоряжении, но есть ещё и погребок.

Вернувшись в дом, Михаил быстро приготовил Петьке постель на диване возле балкона и снова занялся с ним стрельбой из воздушки, а Нина осталась на кухне. Ей хотелось приготовить на ужин что-нибудь особенное, но так, чтобы не тратить много времени. Она пожалела, что не успела ничего спросить у Михаила о его кулинарных пристрастиях. Можно просто изжарить огромную яичницу с беконом и зеленью. Голодный мужчина будет в восторге от такой еды. Но на завтрак у них уже был омлет. Михаил может заподозрить, что она не умеет готовить ничего, кроме яичницы. Нет, надо что-то придумать.

Она оглядывала кухню, пытаясь найти хоть какую-нибудь подсказку - и нашла её. Но совсем не ту, какую хотела.

В углу на полочке стояли несколько книг, лежала пара журналов, а между ними разместилась цветная фотография в изящной деревянной рамке. Очаровательная женщина с девочкой лет шести на коленях. Они были сфотографированы на фоне какой-то зелени, за которой просматривалось море. И мать, и дочка были загорелыми и белозубыми, как на рекламе курортов.

Фото было любительским, хотя и неплохим. В углу виднелась впечатанная дата. Снимок был сделан этим летом. Как раз когда Нина была в неволе…

«Так вот почему он так уверенно держится, - поняла Нина. - Отправил жену с дочкой на юг, к тёплому морю. А сам ходит по всяким презентациям, заводит необременительные знакомства. Интересно, он всех своих любовниц возит сюда, на дачу?»

У неё пропало желание заниматься готовкой. Она просто нарезала сыр, ветчину, открыла красную икру, баночку маслин и помыла помидоры. В конце концов, любовница не обязана быть хорошей хозяйкой. Не для того её сюда привезли.

Она поднялась наверх, чтобы позвать к столу своих мужчин. Те расположились на балконе, где в специальном штативе была закреплена винтовка, из которой стрелял Петька. Остановившись у оружейного шкафа, Нина засмотрелась на них. Михаил, стоя на одном колене, то поправлял Петькин локоть, то слегка шлёпал по сгибавшейся ноге:

- Ногу не гнуть! Опора жёсткая! Плечо плотнее к прикладу! Ну, видишь мишень в прицеле?

- Вижу! Только у меня мушка всё время прыгает. Я стою, а она прыгает. Почему?

- Потому что ты дышишь. Это нормально, брат. Все люди дышат. Я же тебе говорю, когда нажимаешь на спуск, останови дыхание, не дыши.

- Если не дышать, человек умирает.

- Ну, за пару секунд ничего с тобой не случится. Готов? Стреляй.

Раздался хлопок выстрела, а потом что-то звякнуло. Нина видела, что они стреляют в сторону дерева, на ветвях которого висели жестяные банки. Одна из банок после выстрела стала раскачиваться, и Петька радостно воскликнул:

- Попал! Миша, можно, я маму позову? Пусть посмотрит, как я стреляю!

- Не надо её беспокоить, - сказал Михаил. - Ей сейчас трудно. Пусть привыкнет к новому месту, пусть пока одна побудет…

Услышав его слова, Нина остановилась. Ей было немного стыдно подслушивать, но искушение оказалось слишком сильным, и она встала за шкаф, слушая их тихие голоса.

- Одной ещё труднее, - по-взрослому вздохнув, проговорил Петька с интонациями своей бабушки. - Хорошо, что я есть. А то без папы маме совсем, трудно стало.

- А где папа?

Помолчав, Петька ответил неожиданно просто:

- Папа умер. Но мама говорит мне, что он уехал в Грецию и у него там всё хорошо. Чтобы я не переживал. Ты только не выдавай, что я знаю.

- Не выдам. Но знаешь, обычно мамы говорят совсем наоборот.

- А моя мама лучше обычных.

- Верно, брат. Гораздо лучше.

У Нины защипало в глазах, когда она увидела, как Михаил неловко, стесняясь, гладит Петьку по голове.

- Давай ещё постреляем? - сказал он дрогнувшим голосом.

- Нет, пойдём лучше есть, - рассудительно ответил малыш. - А то мама совсем расстроится. Мы же сможем ещё когда-нибудь пострелять?

- Ты же знаешь, что сможем.

- Ладно, давай последний разик!

Петька снова приложился к винтовке. Михаил отошёл в сторону:

- Теперь сам. Всё сам.

Винтовка хлопнула, и банка отозвалась надтреснутым щелчком.

Нина сказала, выйдя из-за укрытия:

- Молодцы! Всех ворон распугали. Прошу к столу, товарищи солдаты.

Она старалась держаться спокойно, естественно, словно ничего не случилось. Просто одинокая женщина приехала в гости к женатому мужчине. Обычная история.

- Нина, а ты почему ничего не ешь? - вопрос Михаила отвлёк её от тяжёлых мыслей.

- Как говорится, «ужин отдай врагу», - ответила она. - Петя, к тебе это не относится, тебе пока рано думать о фигуре.

- А я и не думаю, - ответил Петька с видом очень занятого человека, который жалеет о том, что вынужден отвлекаться на еду. - Я уже ем. Вот этот сыр вкусный! Мама, почему ты его никогда не покупаешь?

- Буду покупать. Пей йогурт.

- Я не хочу.