— Нет.

— Почему?

— Потому.

Покачал головой, улыбаясь. М-да, с ней совсем не просто.

— Джойс, имей в виду, я привык побеждать. Просто запомни это.

Она еле заметно улыбнулась и подошла к двери.

— Волчонок, ты кое-что забыла, — улыбаясь, протянул ей пакет с джинсами. — Мне, конечно, льстит, что ты ходишь с моими отпечатками на своих красивых бёдрах, — указал взглядом на её джинсы, — но всё же у каждого человека должен быть выбор.

Нахмурившись, всё же взяла пакет. А потом молча открыла дверь и вышла. Выглянув в коридор, проводил взглядом её удаляющийся силуэт.

Любопытный выдался вечер.

И всё-таки, кто бы что бы ни говорил, а загадка в девушке только привлекает.

На кой чёрт я сейчас об этом подумал? Когда это я разгадывал загадки?! Говорю же, любопытный выдался вечер.

Очень.

Глава 17

Джойс

Сидя за столом в своей комнате и слушая песню Soldiers группы Otherwise, размышляла о своей жизни.

Вот уже три дня я жила в какой-то прострации. Ощущение, что я вынырнула из-под воды и сделала глубокий вдох. Такое непонятное, но вдохновляющее открытие. Я никогда в своей жизни не представляла, на что похож секс. Почему? Потому.

Да, это всё объясняет, разве нет?!

Ну, а если серьёзно, то в мою голову не закрадывались мысли об этом занятии, потому что мне не давали даже возможности подумать о нём. А подумать о нём хорошо и вовсе было невозможным. Как можно хотеть и представлять то, за что тебя избивают?! Да никак. Когда я оказалась наедине с Трэвисом, да ещё и в его объятиях, да ещё и с его шёпотом и щекотанием своей щетиной, то я буквально сошла с ума. Я захотела убедиться, что всё именно так ужасно, как мне вбивали это в голову.

И что в итоге?! «Убедилась», чёрт побери! Да ничего лучше и приятнее я в своей жизни не испытывала! Да, сначала было больно. Но потом…

Когда он начал меня целовать, то мне казалось, что мы одно целое. Мы словно срослись. Мы были единым организмом. Ко мне никто и никогда так нежно не прикасался. Никто не целовал. Тот поцелуй с парнем, который перепутал меня с сестрой я в расчёт не беру. Я его тогда быстро оттолкнула. А здесь… Мы целовались, как в последний раз. Хотя, почему «как»? Это и было в первый и последний раз. Я не собиралась преследовать Трэвиса и вешаться ему на шею. Не собиралась писать ему или звонить. Не собиралась поддерживать эту связь. Но я хотя бы узнала, что это такое. Хотя бы теперь я буду знать, от чего меня так ограждали.

Мой отец всегда был очень суровым и строгим человеком. Нам никогда особо не позволяли разные шалости и развлечения. Но нас никто не бил. Как бы это назвать… Скажем, он нас готовил к реальной жизни с самого детства. Ласкового слова от него я никогда не слышала. Объятий от него не получала. Похвалу никогда не могла заслужить. Хотя я очень старалась, поверьте. Училась всегда отлично. С поведением тоже проблем не было. Да и какие могли быть проблемы, когда у нас царила дисциплина, как в армии? Но всё это компенсировалось добрым и ласковым отношением от мамы и общением с сестрой. А потом появился мой горячо любимый брат, Картер. Я думала, что счастлива в своей семье. Думала, что все так живут. Думала, что папа хороший человек.

Хотя, некоторые его методы воспитания мне казались несколько варварскими. Помимо того, как он «учил» нас плавать, были и другие ситуации.

Если ты забывал убрать за собой грязную посуду со стола, то получал линейкой по рукам. По одному удару на каждую ладонь. Они были такими хлёсткими и обжигающими… До сих вспоминая, дрожь пробегала.

Если ты говорила какое-то неподобающее слово, а-ля «блин», «чёрт» и прочее, то тебе засовывали мыло в рот.

Привет, Трэвис! Ты меня этим заявлением не напугал!

Если в комнате валялись вещи, то тебя лишали обновки на год. Любой. И не важно, что ты выросла из вещи или она потрепалась и порвалась. Ровно год без новой вещи. «Не ценишь то, что имеешь — не получишь новое» — всегда говорил он.

Если он узнавал, что в школе ты съела угощение от кого-нибудь, то дома тебя лишали десерта. Обычно на десерт у нас было яблоко. «Есть надо дома. У вас есть всё необходимое. Всё остальное — излишество».

Если тебе подруги (коих у нас с Джуди было мало) дарили что-то на День Рождение, то он это выбрасывал. «Нельзя быть должным кому-то» повторял он. И, опять же, по его мнению, это было излишним. Как и с одеждой. Он всегда считал, что люди слишком много потребляют и хотел воспитать нас экономными и ценящими необходимый минимум.

Душ, кстати, нам разрешали принимать только два раза в неделю. Экономия воды и денег. Но мы всегда украдкой мылись каждый день, пока отец был на работе или занят чем-то.

В общем, вся его философия жизни заключалась в грамотном распределении средств и исключении любого рода излишеств. Исключение было только на Дни Рождения. Тогда нам дарили подарки. Картеру отдельно, нам с Джуди один на двоих. Ноутбук и фотоаппарат — это самые дорогие вещи, которые у меня были. И в плане памяти, и в плане их стоимости.

До убийства Джуди я хотя бы имела возможность официально гулять с сестрой и подругами. Да, эти прогулки были недолгими, но всё же. Нам позволяли общаться и проводить время в обществе. Нам позволяли вести более-менее нормальный образ жизни. Но потом…

Когда я оказалась в объятиях Трэвиса, то вновь почувствовала эту нормальную жизнь. Появилось ощущение, что всё возможно. Что у меня есть силы на сопротивление. Что я буду драться и кусаться, будучи загнанной в угол.

Мне искренне было интересно узнать его мнение, потому что в тот момент он стал мне ближе остального мира. В тот момент он был единственным человеком на планете, который, как мне казалось, чувствовал меня. А ведь я считала его опасным. Но я ошиблась. Да, тоже сделала выводы, ничего не зная о нём. И прогадала. Он парень с добрым сердцем. Но даже он не смог бы мне помочь выбраться из моего угла. Да и зачем ему это, правда?

Меньше, чем через три недели я исчезну навсегда из его жизни и спустя пару дней он вообще забудет о том,