— Эрик, ты можешь объяснить, как готический собор оказался посреди джунглей? Скажи, что мне это снится…

— В таком случае мне снится то же, что и тебе, любимая.

— Не понимаю… Просто бред какой-то…

— Да. Но меня беспокоит другое: если мы действительно в гуще джунглей, то я не уверен, что нам удастся из них выбраться.

Мари Линч положила айпод на стол. Она потерла глаза и лоб, словно надеясь изгнать головную боль, которая усиливалась с самого пробуждения и давила на виски.

Хорошо бы принять таблетку аспирина. Или две. А лучше сто. Может, на кухне найдется аспирин. Она было направилась туда через гостиную, но застыла на пороге. Если подумать, то лекарство могло заваляться в прихожей.

Она развернулась и принялась рыться в столике. Игральные карты, ручки, ключи непонятно от чего, парочка побрякушек, крючки, скрепки, старые записные книжки, палочки ладана… Она рылась в этом хламе, выгребая наружу все, что набилось в ящике, пока наконец не наткнулась на старую упаковку аспирина.

Это последняя. Надо будет ограбить папину аптечку.

Она наклонилась, чтобы выудить из сумки бутылку с водой. Медленно откупорила, засыпала внутрь порошок, осторожно взболтала, а затем, поморщившись, осушила залпом. Мари терпеть не могла вкус аспирина.

И поделом — будешь знать, как напиваться.

Только она вознамерилась плюхнуться на диван в гостиной, как три громовых удара в дверь заставили ее подскочить. Она замерла в нерешительности. А хочется ей сейчас кого-нибудь видеть? Да и кто станет ломиться к ней в такую рань?

Ответ последовал незамедлительно:

— Мари? Вы там? Это Маккензи!

Он постучал снова, еще сильнее.

Девушка инстинктивно посмотрелась в зеркало и наконец ответила:

— Да-да, я здесь, иду!

Она заглянула в глазок и узнала легавого. Его задиристый вид, синие глаза, волосы с проседью, трехдневную щетину, расстегнутый ворот белой рубашки под тонкой черной курткой… Она улыбнулась и открыла.

— У вас сломался телефон? — нахмурившись, спросил он вместо приветствия.

— Нет. Просто поздно встала. Я только сейчас заметила, что вы звонили. Доброе утро, Маккензи, — произнесла она с легким упреком в голосе.

— Могу я войти?

— Само собой.

Ари шагнул через порог и снова, казалось, удивился, когда молодая женщина взяла его за плечо и расцеловала в обе щеки.

Мгновение он смотрел на нее.

— Вы всегда целуете легавых, расследующих исчезновение вашего отца?

— А вы всегда врываетесь без предупреждения к девушкам, у которых пропал отец? После того как названивали им все утро?

Ари наконец улыбнулся.

— Только к тем, кто позирует в интернете нагишом. Вообще-то я из тех копов-извращенцев, которые в американских фильмах злоупотребляют властью, чтобы набрасываться на беззащитных девушек.

— Я так сразу и поняла, — ответила Мари весело. — Это меня в вас больше всего и привлекает.

Она закрыла за ним дверь и пригласила в гостиную. Ари нащупал выключатель и зажег свет.

— Раз уж вы видели меня в интернете нагишом, может, перейдем на ты?

Аналитик обернулся. Бросил на нее заговорщицкий взгляд. Это их третья встреча, и с каждым разом Мари казалась ему еще красивее. Он столько всего угадывал во взгляде ее больших черных глаз: привычную грусть и усталость от жизни, словно оба они лишились последних иллюзий. Странным образом Ари чувствовал, что понимает девушку, еще толком не зная ее. И это его особенно тревожило.

— Почему бы и нет, — согласился он.

— Выпьешь чего-нибудь?

Ари задумался. Пропустить стаканчик у Мари Линч. Весьма соблазнительная мысль… Он ступил на скользкий путь.

— На кухне должно быть вино, — добавила она.

— О’кей, — согласился он, сам себе удивляясь.

Он сел на диван, глядя, как девушка идет через гостиную. Длинные черные волосы спадали на грудь, туго обтянутую очень тесной белой майкой. Вдруг Мари замерла.

— Ни фига себе!

— Что случилось?

— Странно. Я была уверена, что в этой бутылке еще оставалось вино…

— Ага, — усмехнулся Ари, — мне знакомо это обидное заблуждение. Мои бутылки с виски тоже опорожняются сами собой.

— Нет. Серьезно. Я откупорила эту бутылку вчера. И когда уходила, в ней оставалось больше трети.

Взгляд Ари потемнел, он тут же вскочил.

— Ничего не трогай! — закричал он, подходя к ней.

Девушка побледнела и взглянула на него вопросительно:

— Ты шутишь?

По лицу аналитика она поняла, что ему не до шуток.

Ари машинально потянулся к куртке. Выругался. Перед поездкой в Женеву он оставил оружие дома. Маккензи схватил Мари Линч за плечо.

— Главное, ничего не трогай, — повторил он.

Замерев на месте, она медленно кивнула.

Ари вынул из кармана носовой платок, обернул им руку, выдвинул кухонный ящик и достал длинный нож.

— Сколько у тебя комнат, кроме гостиной и прихожей? — спросил он шепотом.

— Ванная и моя спальня в конце коридора.

— Оставайся здесь, не шевелись. Жди меня.

Его слова прозвучали как приказ командира. Пытаясь успокоить Мари, Ари ободряюще взглянул на нее и направился в гостиную. Настороже, с ножом в руке, он пересек комнату.

После убийства Мани и Друэна и исчезновения ученых покушение на Мари Линч было более чем вероятно. Пустая бутылка — не бог весть какая улика, но в таком деле лучше перегнуть палку.

Оказавшись перед дверью ванной, он вжался в стену, резко толкнул створку левой рукой и, развернувшись, проник внутрь, держа нож наготове. Медленно осмотрел содержимое шкафчиков слева, а затем справа, убедившись, что ванная пуста. Никаких следов. Никого.

Стиснув нож, Ари осторожно двинулся в сторону спальни, последнее убежище, в котором мог скрываться злоумышленник. Дверь оказалась закрыта. Он скользнул вдоль стены, встал перед дверным проемом и с силой ударил ногой по замку. Дверь распахнулась, так что стала видна неубранная комната.

Как будто никого.

Все его чувства обострились. Отработанными движениями, усвоенными пятнадцать лет назад в армии, Ари в два приема проник в комнату, стараясь не подставляться.

Едва Ари добрался до середины комнаты, как за спиной у него раздался страшный грохот и кто-то нанес ему мощный удар по затылку.

Ари качнуло вперед, и, оглушенный, он рухнул у кровати. С яростным рыком он мгновенно развернулся, встряхнул головой, чтобы прийти в себя, и заметил, как человек, только что выбравшийся из стенного шкафа, бросился к коридору. Седой мужчина в перчатках сжимал деревянную трость, которой и треснул аналитика по голове. Сомнений не было: этот же человек, судя по описанию, напал на Кшиштофа. Ари вспомнил слова Залевски: «Ну, этого будет нетрудно опознать. Настоящий герой комиксов!»