В множественной вселенной есть такие города, которые считают себя специалистами по приятному времяпрепровождению. Места вроде Нового Орлеана или Рио вечно хвастаются, мол, умеем мы веселиться так, что гуляй душа и гори оно все ярким пламенем, но по сравнению с Анком и его сиамским близнецом Морпорком они просто захолустные уэльские деревушки в дождливый воскресный день.

Во влажном воздухе над завихряющимися хлябями реки Анк вспыхивали и разбрасывали искры многочисленные фейерверки. На улицах жарили всевозможных домашних и одомашненных животных. Между домами теснились танцующие, по ходу дела отдирая от зданий плохо укрепленные украшения. Беспрерывно осушались кружки. Люди, в обычных обстоятельствах вовсе не склонные к таким вещам, вопили во всю глотку «ура!».

Ваймс мрачно вышагивал по запруженным толпой улицам, чувствуя себя маринованной луковицей во фруктовом салате. Рядовой состав он на этот вечер распустил.

Ваймс совершенно не ощущал себя роялистом или монархистом. Не то чтобы он имел что-то против королей как таковых, но зрелище АНК-МОРПОРКЦЕВ, в верноподданническом порыве размахивающих флагами, почему-то выводило его из равновесия. До сих пор для него это было нечто, чем занимаются только глупые люди, к тому же рабы, в других странах. Кроме того, до тошноты отталкивал образ плюмажей, грозящих его шлему. По отношению к плюмажам он всегда испытывал недобрые чувства. Плюмажи, они вроде как показывают, что тебя купили, что ты себе не принадлежишь. И вообще, в них он будет чувствовать себя попугаем. Это станет последней каплей.

Погруженный в собственные мысли, он не заметил, как ноги сами привели его в Псевдополис-Ярд. В конце концов, куда ему еще идти? Его конура действует угнетающе, а хозяйка устраивает скандалы из-за дыр, которые Эррол, невзирая на крики и угрозы, упорно проделывает в ковре. Не говоря уже о запахе. Напиться бы в таверне, но картины, которые он увидит там сегодня, расстроят его намного сильнее, чем те вещи, свидетелем которых он становился обычно, сидя там и напиваясь.

А здесь тихо и спокойно, хотя отдаленные звуки народного веселья доносятся даже сюда, слышные сквозь закрытое окно.

Цепляясь когтями, Эррол слез с плеча Ваймса и принялся грызть кусок угля в камине.

Ваймс откинулся на спинку кресла и задрал ноги на стол.

Что за день! Что за схватка! Восторженные крики толпы, бурная торговля, размахивание руками, юноша на огромной площади, такой крохотный и беззащитный, дракон, глубоко втягивающий ноздрями воздух…

Но пламени не появилось. Это удивило Ваймса. Это удивило толпу. И это безусловно удивило самого дракона – он скосил глаза на собственный нос и несколько раз отчаянно царапнул по пламявыводящим протокам. Дракон продолжал пребывать в удивлении до самого последнего момента, когда парень прошмыгнул под его когтем и вонзил меч ему в брюхо.

А затем – оглушающий громовой раскат.

Оставалось только гадать, куда же, собственно, подевались драконьи останки.

Вытащив из кипы клочок бумаги, Ваймс разложил его перед собой. Просмотрел заметки, которые сделал вчера.

«Падумать: дракон тижелый, но литает харашо;

Падумать: пламя гарячее, а иго испускает живое сущиство;

Падумать: балотные драконы настаящие Бидалаги, а эта чудовищная Форма Жизни сильная и могучая;

Падумать: аткуда он приходит, никто ни знает, и куда уходит тоже, и где абитает в прамижутке;

Падумать: как палучилосъ, что он так акуратно сгарел!»

Пододвинув чернильницу, он обмакнул перо и медленно, округлым почерком, вывел:

«Можна ли уничтожить дракона, чтобы от него ни осталась савсем ничто?»

Поразмыслив еще немного, он добавил:

«Падумать: как он мог Взарватъся, ни оставив посли сибя ни клачка (сколько ни искали, ни нашли ничиго)?»

Да уж, головоломочка. Госпожа Овнец рассказывала, что когда болотный дракон взрывается, то потом – куда ни глянь – везде болотный дракон. А этот, он ведь чертовски здоровый. Предположительно, его внутренности – сплошной алхимический кошмар, и жители Анк-Морпорка должны были провести эту ночь за отскабливанием дракона с улиц. Ничуть не бывало. Хотя нельзя отрицать, фиолетовый дымок смотрелся весьма впечатляюще.

Эррол покончил с коксом и переключился на каминную решетку. За этот вечер он расправился с тремя булыжниками, одним дверным молотком, не поддающимся определению предметом, найденным в сточной канаве и, ко всеобщему изумлению, с тремя сосисками Себя-Режу-Без-Ножа Достабля, приготовленными из подлинных внутренних органов свиньи. Сейчас похрустывание на глазах укорачивающейся кочерги сливалось с перестуком дождевых капель.

Ваймс в задумчивости посмотрел на бумагу и написал:

«Вапрос: разве могут Карали появляться из пустова места!»

Ему не удалось даже рассмотреть паренька. Но в целом тот выглядел достаточно презентабельно: не великий мыслитель, но определенно того типа, чей профиль вас вполне удовлетворил бы, будь он отчеканен на мелкой монете. Да что там говорить, прикончив дракона, этот парень мог позволить себе быть кем угодно, хоть косоглазым гоблином. После сражения толпа триумфально внесла его на руках во дворец патриция.

Лорда Витинари посадили под замок в одной из его собственных темниц. По слухам, он не сильно сопротивлялся. Просто улыбнулся и спокойно пошел.

Какое счастливое совпадение для города: только понадобилось убить дракона – отважный рыцарь тут как тут.

Некоторое время Ваймс прокручивал в голове эту мысль, поворачивал ее то так, то этак. Потом перевернул задом наперед. Затем взялся за перо и написал:

«Падумать: Наверное, это бальшая удача для будущего Караля, что падварачивается дракон, катарого можно убить и этим подтвердить са всей очивиднастю свае право на пристал».

Это гораздо эффективнее наследственных мечей и родимых пятен, тут уж нет никаких сомнений.

Некоторое время капитан в задумчивости грыз перо, а потом, брызгая чернилами, приписал:

«Абдумать: дракон был ни миханический, а вить ни один валшебник ни способин создать зверя таких калас… каласса… калассальных размеров.

Абдумать: почему, в самый Атветственный мамент, он ни изрыгал пламя!

Абдумать: аткуда он явился!

Абдумать: куда он патом падивался?»

Дождь забарабанил в окно с новой силой. Он заметно заглушил шум празднества, а вскоре тот и вовсе затих. Послышалось бормотание надвигающегося грома.

Ваймс несколько раз подчеркнул слово «падивался». Затем, по зрелом размышлении, присовокупил к этому еще два вопросительных знака: «??»

Поизучав некоторое время получившийся результат, он скатал бумажку в шарик и швырнул в камин. Бумажка немедленно сгинула в пасти Эррола.