Мериб и Шошонк со страхом посмотрели сперва на Амени, потом на проход.

– Не успеем! Идти далеко, а он… существо… скоро вернется, – торопливо пробормотал Шошонк.

– Ты откуда знаешь? – фыркнул Амени, покосился на мгновенно засмущавшегося приятеля и покровительственно улыбнулся: – Понял – ты просто боишься идти мимо крокодилов.

– Боюсь, – задушенно признался Шошонк.

– Я вообще родился в двадцать третий день сезона «ахет» – значит, мне предначертана смерть от крокодила. И то не боюсь! А ну пошли! – и Амени решительно зашагал к дамбе. Старый лекарь и молодой жрец переглянулись, долго смотрели друг на друга – и наконец пошли следом.

Из-под ног поднималась сухая, похожая на пепел, пыль и жесткой коркой налипала на голые плечи. Если бы все сталось, как должно, сейчас здесь бы не пройти – дамба исчезла бы под сплошным зеркалом широко разлившейся воды. А по всей Та-Кемет пил, плясал и веселился народ, ожидая, пока Нил вновь спадет, оставляя после себя пропитанную влагой землю и слой плодородного ила на ожидающих посева полях[10].

Но высокая вода не пришла. Похожие на бурые бревна крокодилы выползали на низкую дамбу из ставшей горькой, как желчь, нильской воды и неподвижно лежали там. Босые пятки Амени прошлепали у самой пасти громадного крокодила, но тот даже не шевельнулся. Желтые глаза затянула болезненная пленка – зверь умирал. Дышать было тяжело, воздух наполнял смрад разложения.

– Если божественный Себек[11]не может уберечь своих священных зверей, на что надеяться людям? – пробираясь между неподвижными телами еще недавно грозных чудовищ, безнадежно сказал Шошонк.

– На себя! – огрызнулся Амени, ускоряя шаг и настороженно поглядывая на небо – не возвращается ли двенадцатиглазая тварь.

– Не святотатствуй! – вдруг рявкнул Шошонк, и вырвавшись вперед, решительно зашагал к берегу, не оглядываясь больше.

Амени недоумевающее оглянулся на Мериба.

– Та-Кемет всегда жила, надеясь на милость богов, – мягко сказал старый лекарь. – Если наша маленькая долина все еще держится среди мертвой пустыни – чем еще, кроме божественной милости, можно объяснить это? Чем мы можем отблагодарить, кроме покорности?

– Тогда зачем со мной идете? – напряженно спросил Амени.

– Ну надо же за тобой присмотреть, – проворчал старик, и Амени облегченно улыбнулся. Он слишком хорошо понимал, что один не справится – и страшно одному!

Они спустились с дамбы и пошли через тамарисковую рощу. Осыпавшаяся от нестерпимого зноя листва покрывала землю скрипучими хрусткими сверточками, похожими на трупики насекомых. Амени все чаще обеспокоенно поглядывал на небо – по рассказам перепуганных крестьян ему так и не удалось понять, где именно у жуткой твари логово и где можно спрятаться, чтоб выследить ее.

Знакомое рычание и вой растревоженного воздуха нахлынули внезапно. Высохшие поля разом залило огнем. Ночь расцветилась желто-багровыми сполохами, и Амени пропустил момент, когда от трескучей стены пламени отделились двенадцать пылающих дисков – и стремительно понеслись к облетевшей рощице.

– Благая Тефнут, нас сейчас накроет! – в ужасе охнул мальчишка.

– Прячься! – прошипел Шошонк, толкая Амени за ствол тамариска.

Глупый зубрила гимнов! Будто это поможет, когда их накроет пламенем! Амени метнулся в сторону, надеясь выскочить из рощи. Свист усилился, и Амени замер, вжавшись в высохший ствол. Багровый свет залил рощу, резко вычерчивая темные контуры деревьев. Двенадцать страшных глаз висели прямо над ним, пылая среди голых ветвей.

Раздался треск, посыпались обломанные сучья, и здоровенная туша плюхнулась посреди рощи. Поглощая черные от жара стволы, повис серый влажный туман. Амени казалось, что в шаге от него вспучивается серыми волнами, клубится огромная грозовая туча. Она вздулась еще больше и вдруг раскрылась, как безобразный цветок, распавшись на множество гибких, покрытых чешуей щупалец. А по щупальцам, мельтеша и перескакивая с одного на другое, катались багровые шары выпученных глаз. Одним рывком, точно подброшенная, тварь вскочила и, перебирая щупальцами, как паук ножками, ринулась вон из рощи. Багровые буркалы глядели точно вперед, подсвечивая землю расходящимися конусами света.

Все еще тяжело дыша от пережитого ужаса, Амени осторожно махнул рукой – за ним! Перебегая от дерева к дереву, все трое следовали за тварью. Упустить чудовище невозможно – мерцая багровыми огнями глаз и совершенно не скрываясь, оно семенило, легко просачиваясь между стволами. Тело его то сжималось, то снова расползалось. Деревья закончились, тварь, не оглядываясь, побежала по выжженному полю. Амени дважды чуть не заорал от боли – здоровенные булыжники подворачивались под ноги, он упал, ссадил коленку, отбил пальцы. А этой хоть бы что – несется вприскочку!

Амени чувствовал, что начинает выдыхаться. Он был уверен, что бежать придется далеко, может, до самой границы с пустыней – где еще могли скрываться насылающие жар и огонь «страшные глаза Сехмет»? Но подпрыгивающие впереди конусы света вдруг враз исчезли – дорога мгновенно ахнула во тьму. Амени замер, тихим свистом останавливая товарищей, и осторожно-осторожно, стараясь не потревожить ночь ни единым звуком, двинулся вперед.

Мрачной громадой проступая сквозь темноту, перед ним медленно вырастали поросшие плющом развалины старого храма. Шипя от боли, он вжался в горячий от жара камень и аккуратно-аккуратно выглянул из-за полуразрушенной стены. Багровый свет мерцал неподалеку – постепенно угасая, точно утягиваясь под землю. Уже не заботясь об осторожности, Амени прыгнул вперед и едва не свалился в дыру в земле.

Прикрытый жухлой травой, под стеной красовался узкий проход, озаренный отблесками багрового огня. Свет становился все слабее и слабее. Похоже, двенадцатиглазое чудовище удалялось. Наконец исчезло совсем.

– Что скажешь, Мериб, об этой твари? Я-то в существах не разбираюсь, больше в механизмах, а ты лекарь… – шепотом спросил Амени и обернулся.

Позади него стоял тяжело дышащий Шошонк. Старого лекаря не было.

– Мериб! – тихо позвал Амени.

Нет ответа.

– Мериб! – уже громче, но только сухая пыль шелестела под горячим ветром из пустыни.

Амени с надеждой уставился на обвалившуюся стену, надеясь, что сейчас отставший лекарь вынырнет из-за угла. Никто не появлялся.

– Может, споткнулся, упал? – пробормотал Шошонк.

Парни переглянулись и не сговариваясь двинулись обратно. Отблески горящих тростников подсвечивали голое поле между развалинами и рощей. Амени долго всматривался в обманчивый полумрак. Пару раз ему казалось, он видит распростертое неподвижное тело, но тут же понимал, что ошибся. Старый лекарь просто исчез, точно растворился в воздухе.