– НЗ, короче, хранится, – выговорил, наконец, полковник и плюхнулся на стул. В легких у него хрипело. – Сначала пошукаем тут… на предмет хабара, который можно забрать. А потом уже свалим.

– Петр Сергеевич…

– Никаких, Рома! Тебя самого пацаны к койке прикуют, если мы уедем, не поискав тутошний склад. В тринадцатом году страна уже к войне готовилась. Потому что напряженность… «Доктрина анаконды»… А тут режимный объект! Где хабар еще может быть… если не в этом подвале, где такая бронь? Этот корпус самый большой и самый новый. А остальные подвалы наши орлы уже проверили.

Малютин видел, как внимательно слушают солдаты этот разговор. Причем и люди Токарева, и остальные. Почему-то Николаю вспомнились голодные бродячие псы с довоенных помоек. «Будь ты хоть военный, хоть штатский – голодный психоз любого заставит рыть носом землю, лишь бы снова не оказаться в состоянии недостаточности питания, или попросту недоедания… А их, похоже, уже хорошо прижало…»

Он сам через это проходил.

«Вот тебе и армия. Разве что – батьки Махно. Каждый тянет одеяло на себя. Мне только разборок между ними не хватало».

Якут, Джигит и бородатый радист (вроде Михаил Потапов – отсюда и позывной «Потап») вопросительно посмотрели на начальника. Другие солдаты, имен которых Малютин не знал, обступили их и что-то втолковывали на повышенных тонах. Все они явно были на стороне полковника.

Червивая крупа им была, конечно, не нужна, тем более что она вместе с червями давно рассыпалась в прах, а вот пополнить тут свой запас армейской тушенки они явно планировали. Малютин и до этого видел людей, съехавших с катушек на почве еды. Но даже у них глаза не горели таким отчаянно-безумным желанием добраться до вожделенных консервов, как у этих ребят сейчас.

– Ну, будь по-вашему, Петр Сергеич, – сдался Токарев. – Но только до полудня. Этого хватит за глаза.

– Как будем взламывать двери? – Бунчук прошелся по комнате, разминая ноги. – Автогеном резать?

– Это на крайний случай. Дверь стальная, с защитой от взлома. Но, может, и без автогена справимся.

– Ясно. А ты уверен, что в других корпусах все хорошо проверили?

– Да, Петр Сергеич. Еще в двух есть защитные сооружения… но там все разворовано к чертовой матери. Видимо, еще завхозами – до войны. Одни пустые коробки и давно списанный хлам.

– Сталина на них нет, – полковник сплюнул. – Такую страну просрали, сволочи. Ведь знали же, черти, что нападут… Не просто так план Даллеса писался… Тьфу, заразы.

– Я с вами полностью согласен, – произнес Токарев и почему-то покосился на Малютина, нахмурив лоб.

Небо на западе потемнело. Казалось, что опять пойдет дождь. Тем более ветер дул теперь как раз с юго-запада.

– Пойдемте на первый этаж, – услышал биолог голос полковника. – Тут, наверху, нет ничего, кроме старого говна. Мы таких мест уже сотни повидали.

Бунчук, сказав это, опять погрузился в апатию, стал как сонная муха.

– Якут, – это уже сказал майор у него за спиной. – Глаз не спускай.

Северянин ответил лишь медленным кивком. Понятно, кто имелся в виду.

«Как бы отделаться от этой няньки и пройтись по этажам?» – подумал биолог.

Но пока они шли по коридору плотным строем, об этом не могло быть и речи. Рядом с Малютиным помимо Якута находилось еще двое майоровых прихлебателей. Когда Николай попытался на секунду задержаться перед указателем с надписью «Отделение радиобиологии», показавшимся ему любопытным, один из них бесцеремонно пихнул его в плечо. Хорошо еще, что рукой, а не прикладом.

Они прошли через все здание. Скоро выкрашенный в темно-зеленый цвет коридор с идущей вдоль потолка широкой гофрированной трубой, похожей на газопровод, закончился, и они оказались в той части корпуса, где, похоже, перед самой войной сделали евроремонт. Неподвижный глазок камеры на потолке, казалось, следил за ними.

Оружие было у всех наготове, настороженные взгляды обшаривали каждый темный закоулок, хотя Малютин подумал о том, что они зря сбились в такую кучу. Град пуль скосил бы их всех. Но они ждали не пуль, а чего-то другого.

В нескольких местах по пути им попадались запертые двери. Одну из них бойцы высадили ударом плеча, другую – тем же способом, что и входную, – расстреляв замок. А к третьей, стальной, майор подошел первым и достал из кармана плоский блестящий ключ. «Где он его, блин, успел раздобыть?»

Вскоре они были уже на главной лестнице – широкой, почти монументальной. Со стен на них смотрели панно еще советской эпохи – с учеными-демиургами, запускавшими Спутник и колдовавшими над каким-то веществом в колбе.

Отряд продвигался вниз. На площадках между этажами стояли кадки с мертвыми тропическими растениями. Одно из них, прежде чем засохнуть, раскинуло свои побеги так широко, что оплело ими лестничный пролет. Сами плети даже сейчас, будучи пустой корой, напоминали щупальца осьминога. Одна протянулась к разбитому окну, словно надеясь утолить жажду дождевыми каплями.

Малютин перешагнул через эту лиану, а идущий следом за ним Якут наступил на нее всей подошвой. Поднялось облачко бурой пыли с резким грибным запахом.

– Ёж твою мать! – боец чихнул и начал тереть глаза.

– Осторожнее, – крикнул майор. – Тут любое дерьмо может быть. Надеть маски!

Все начали быстро надевать те средства защиты органов дыхания, которые у них были.

Малютин заметил, что его конвоир рукой в резиновой рукавице расчесывает красное пятно на щеке. И у него самого заболела кожа на лице. Оставалось надеяться, что эта пыльца была не смертельна.

Не задерживаясь на втором и первом этажах, где Малютин успел заметить только распахнутые двери и офисные кресла, которые кто-то выкатил на середину коридора, они спустились в подвал.

Зажгли электрические фонари. В их лучах клубилась пыль, а из множества ртов выходил пар. Воздух тут был сырым и холодным. Похоже, здание постепенно подтапливали грунтовые воды.

На стенах виднелись белые следы плесени. Ее едкий запах, должно быть, здорово бил бы в нос, если бы не маски на лицах.

– А вот и она. – Токарев остановился перед дверью, выкрашенной желтой краской. – Юра, иди сюда со своими инструментами!

Черноволосый низкорослый мужик минут двадцать возился с дверью, используя набор слесарных инструментов, ковырял в замке, долбил в нескольких местах косяки, потом развел рукам и отошел, опустив голову.

– Бесполезно. Надо резать.

– Ну, так режьте, чего встали? Потап, помоги ему. Давайте автоген.

Вскоре принесли аппарат для газопламенной резки.

«Кислород, пропан?.. Не взорвали бы они тут все к чертовой матери», – подумал Малютин. В этот момент полетели искры, и через пять минут дверь упала в проем.

Оттуда пахнуло еще более затхлым воздухом.