Я, конечно, еще не раз мысленно возвращалась к нашему с Роном разговору, но переписка с Калебом и его желание увидеть меня и провести вместе ночь, смешанные с неслабой дозой алкоголя снова вызвали из глубин глупенькую Джемму. Ту, которая была готова на все, лишь бы сильные руки Калеба в очередной раз прижимали ее к своему крепкому телу.

И вот снова, после вечеринки, пялясь в белый потолок, я думала о нашем разговоре. И снова злилась, а потом прощала Калеба за его малодушие. В конце концов, окончательно запутавшись в своих мыслях, я задремала с одним лишь желанием: чтобы Калеб лежал рядом и окутывал меня своим теплом.

Я проснулась, почувствовав как прогнулся матрас за моей спиной, и улыбнулась.

– Ты ни одной ночи не можешь провести без меня? – спросила я лукаво. Мне нравилось, что Калеб каждую ночь проводил в моей комнате.

– Не могу, сладкая. Ты такая… сладкая. И вкусная… Ммм… И… – пролепетал он, целуя мое обнаженное плечо.

– Сладкая? – со смехом предложила я.

– Да. И сладкая, – так же со смехом отозвался Калеб.

– Как прошел вечер?

– Без тебя все вечера проходят плохо. Мне очень тебя не хватало. А ты соскучилась? – спросил он, заваливаясь позади меня и притягивая спиной к своей груди.

– Ну так себе. Вечеринка оказалась чертовски скучной. Но там была пара интересных парней, – ухмыльнулась я.

– Ты меня не любишь, – проскулил Калеб.

– Я как раз тебя люблю, – я ответила резче, чем хотела.

– Детка… – тихо произнес Калеб.

Я высвободилась из его хватки и повернулась к Калебу лицом. Обида, которая скапливалась целый день, комком прошлась по моим венам, зажигая кровь. В лунном свете я видела его перекошенное сожалением лицо. Мне казалось, что мои чувства должны быть взаимными, но Калеб каждый раз доказывал обратное.

– Калеб, я никогда ничего от тебя не требовала. Но ты мог просто сказать что-то. Хоть что-нибудь. Почему ты ничего не написал в ответ на мое признание?

– Я знал, что приезжать сюда сегодня будет плохой идеей.

Он сел на кровати и начал натягивать джинсы.

– Да! – выкрикнула я. – Катись к черту! Тебе даже не хватает долбанного мужества, чтобы успокоить свою девушку.

– Джемма, прекрати, – процедил он сквозь зубы.

– Я прекращу. Вали отсюда, Калеб!

Я толкнула мужчину в спину. Мне хотелось, чтобы он поскорее свалил из моей комнаты, чтобы я могла расплакаться и позволить сжавшемуся сердцу выпустить всю боль, которая копилась целый день.

– Джемма, успокойся, детка, – спокойно произнес он, протягивая ко мне руки. Я оттолкнула его.

– Я успокоюсь, как только ты уйдешь.

– Нам лучше поговорить утром.

– Нет. И утром мы не будем разговаривать! Никогда больше не будем разговаривать!

Предательские слезы решили не ждать, когда за Калебом закроется дверь, и я почувствовала горячие дорожки на своих щеках.

– Детка, ты сейчас расстроена. Но завтра все будет лучше и мы сможем обсудить все, что произошло, – так же спокойно произнес он, обуваясь.

– Ты меня не любишь! Что еще здесь обсуждать?

– Ты ведешь себя как ребенок! – крикнул он, надевая толстовку.

– А ты? Как взрослый?

– Да! Потому что я и есть взрослый! Эти истерики ни к чему не приведут! Джемма, повзрослей, наконец!

– Правда? Когда ты меня трахал, ты не задумывался о моем возрасте! А теперь внезапно вспомнил, что я гораздо младше тебя!

Я вскочила на ноги и стояла в футе от Калеба, метая молнии. Мои кулаки были крепко сжаты по бокам. Краем сознания я понимала, насколько нелепо выгляжу – закатываю скандал, стоя в одних трусиках и майке, с растрепанными волосами. Сердце в груди колотилось в ритме бешено бегущей по венам крови. Шум в ушах заглушали наши крики и мои всхлипывания.

– Прекрати! – не снижая тона, крикнул Калеб. – Мы оба знали, на что идем, когда все это началось!

– Когда? Когда, Калеб? Когда ты первый раз меня трахнул? Или, может, когда впервые увидел меня голой?

– Когда вообще, нахрен, посмотрел на тебя! – крикнул он, дергая себя за волосы. – Когда увидел в тебе женщину, которой в тебе нет.

– Что? – прошептала я сквозь всхлип.

– Черт, Джемма, – на выдохе произнес он. – Я не это имел в виду. Просто ты еще слишком молода и ты сестра Рона…

– Как же много у тебя ко мне появилось претензий. Разберись в своей тупой голове, Калеб! Ты сам не знаешь, чего хочешь!

– Знаю! Но ты должна привыкнуть к таким отношениям, какими они являются.

– Да? И как долго такое дерьмо будет длиться? Ты хочешь быть со мной, но тебе не хватает смелости рассказать о нас моему брату. А знаешь почему? Потому что кроме секса тебе от меня ничего не нужно!

– Это неправда.

– Нет, Калеб, это долбаная правда. Ты никогда и не думал о том, чтобы рассказать о нас Рону и я даже знаю, почему. Потому что не собирался переводить наши отношения на серьезный уровень. Тебе вполне хватало того, что между нами происходит. Влюбленная идиотка каждую ночь раздвигает перед тобой ноги и ты погружаешь свой член в тепло ее тела. Взамен она ничего не требует, просто дает тебе то, что нужно. На утро ты уходишь на работу и делаешь вид, что заботишься о ней. Но потом все равно приходишь, трахаешь ее и ложишься спать. Ты даже Рону сказал, что между нами все несерьезно!

– Чего ты хочешь?

– Настоящей заботы, придурок! Я хочу, чтобы меня уважали, любили. Хочу ходить на свидания и не скрываться от людей. Вот чего я хочу. Но ты мне этого не дашь.

– Джемма, дай мне…

– Еще немного времени? – с горьким смехом спросила я. – Для чего, Калеб? Чтобы в который раз сделать вид, что готовишься к беседе с Роном? Или чтобы напрячься и наковырять в своем темном сердце хоть каплю любви ко мне? К черту это! Я уже так много раз это слышала!

– Джемма…

– Уходи, Калеб. К черту все это! Ты с самого начала был уверен, что ничего не получится. Время только подтвердило твои подозрения. Уходи.

– Джем…

– Уйди, я прошу тебя! – крикнула я срывающимся голосом и снова разрыдалась.

Я отвернулась от него и накрыла лицо ладонями, стараясь плакать как можно тише. Я не хотела показывать ему насколько мне на самом деле больно. Тихое передвижение по комнате, открытие и закрытие двери подсказали, что Калеб вышел из моей комнаты. И, кажется, из жизни тоже.

Я упала на колени и дала волю чувствам. Долгое время все мое тело сотрясали рыдания. А потом я встала и на автомате начала собираться. Я не знала, куда поеду и что буду делать. Просто знала, что мне нужно поскорее убраться с места, в котором в который раз растоптали мое сердце.