– Господи, как жаль, что нельзя остановить время. Ты, я и папа… Мы вместе, и папа еще…

В этот момент на пороге появился Чарли. Он тихо откашлялся. Они оглянулись. Чарли как будто был смущен из-за того, что застал их, когда они обнимались.

– Все хорошо, папа? – спросила Мэгги.

– Дождь начался, и я подумал: пора мне домой, пока не зарядил вовсю.

– И на кофе с мороженым не останешься?

– Честно сказать, в меня больше ни крошки не влезет. Так что оставлю-ка я вас, милуйтесь без меня. – Он взял с кухонного стола корзину с бельем. – Спасибо за стирку, Джек. Мне в жизни так аккуратно простыни не сложить.

Мэгги пошла проводить отца к парадной двери.

– Это твоя дочь меня всему обучила! – крикнул им вслед Джек.

Когда Мэгги вернулась в кухню, вид у нее был озабоченный.

– Что? – спросил Джек.

– Дождь и правда зарядил как из ведра. Может, стоило отвезти его до дома.

– Мэгги, твой отец пока еще дееспособный.

– Пока. С ужасом думаю о том, когда это будет не так.

– Но ты же видела, с каким аппетитом он накинулся на ужин? Я вот смотрел сегодня на старину Чарли и поверить не мог, что он болен.

– Всегда остается надежда на чудо, – сказала Мэгги и повернулась к подносу с кофейными чашками.

– Давай я отнесу, а ты пока разложи мороженое, хорошо? – предложил Джек.

Он отнес поднос в столовую, а когда ставил его на стол, зазвонил телефон, который он до этого оставил на подоконнике. Джек посмотрел на входящий номер. Так и есть – спам. Как и половина поступивших за время ужина звонков. Он собрался сбросить звонок и в последний момент заметил текстовое сообщение.

СМС от Тэрин.

Всего два слова: «Я беременна».

На секунду Джек утратил способность двигаться. Да что там двигаться – он забыл, как дышать. Ноги вдруг подкосились, и Джек опустился на ближайший стул. Таким обалдевшим его и застала Мэгги, когда вошла в столовую с вазочками мороженого. Она села напротив, а Джек даже не мог набраться храбрости, чтобы посмотреть жене в глаза. Он смотрел в сторону гостиной, полностью сконцентрировав все свое внимание на потрескивающих в камине поленьях. В этот момент ему больше всего хотелось вскочить, прыгнуть в огонь и сгореть там ко всем чертям без остатка. Это то, чего он на самом деле заслуживал.

– Ты что, уже не хочешь мороженого? – спросила Мэгги.

– А? Да… сейчас вернусь.

Джек схватил телефон и рывком встал на ноги.

– Что с тобой? Все в порядке?

– Да, чего-то живот вдруг прихватило.

Джек бегом поднялся на второй этаж, а когда вошел в туалет, почувствовал такую слабость, что едва устоял на ногах, пришлось даже за раковину схватиться.

Еще раз прочитал сообщение:

«Я беременна».

Удалил.

Она не может быть беременна. Наверняка обманывает. Придумала еще один способ его помучить.

Джек лихорадочно прокрутил в голове те два раза, что у них был секс. Ни в первый, ни во второй презервативом он не пользовался. Безмозглый кретин! Решил, что она на таблетках. А если нет? Об этом он даже не подумал. И да, учитывая, сколько времени прошло, тест на беременность вполне мог дать положительный результат.

Господи, она действительно могла от него забеременеть. Еще как могла.

Джек встал на колени перед унитазом. Его вырвало. Он слил воду, но еще какое-то время подождал, пока не пройдет тошнота.

Этот кошмар никогда не кончится. Он в нем застрял навсегда. Джек готов был умереть от сердечного приступа прямо в туалете, лишь бы не видеть лицо Мэгги, когда она узнает всю правду.

«Надо найти выход, – подумал он. – Должен быть какой-то выход».

Медея смотрит на нее с обложки – глаза сверкают от гнева, волосы подобны языкам пламени. Лицо женщины, которую предал любимый мужчина, женщины, которая готова взыскать плату за предательство. В отличие от жалкой царицы Дидоны, Медея не взойдет на погребальный костер и не бросится грудью на меч. Ясон покидает ее ради другой женщины, но это не делает ее слабее. Она злится, она упивается своим гневом, и гнев становится ее оружием.

Тэрин намеренно положила книгу на стол в кухне, чтобы обложка с лицом разгневанной Медеи напоминала ей о том, что нельзя быть слабой и надо бороться за то, что принадлежит тебе по праву.

Сегодня вечером она должна быть сильной, но решимость понемногу начинает ей изменять. Даже пол в кухне как будто покачнулся.

Тэрин облокотилась на столешницу. Она выпила бокал «Зинфанделя», и теперь ее слегка подташнивало. Ну конечно, вино на голодный желудок, вот почему вдруг закружилась голова. Не надо было пить. Но сегодня особенный вечер, а вино всегда расслабляет.

Тэрин открыла холодильник и достала упаковку макарон с сыром. Поставила в микроволновку. Пока грелись макароны, думала о том, что ему скажет, когда он приедет.

Можно напомнить, почему они принадлежат друг другу. Сказать, что он будет всегда жалеть о том, что отказался от нее. Теперь она вынашивает его ребенка.

Тэрин погладила живот. Да, она пока не ощущала плод внутри себя, но, закрыв глаза, легко могла представить, как он протягивает к ее ладони свою крохотную ручку. Протягивает ручку к своей маме.

Тэрин вспомнила Мэгги Дориан. Тридцать восемь лет, и тоже беременна. Женщина в таком возрасте может и не выносить ребенка. Как было бы хорошо для них всех, если бы она его не выносила. Ребенок может родиться мертвым. Мэгги может умереть при родах. Такое ведь случается с другими женщинами? Почему не может случиться с Мэгги? Тэрин не испытывала к ней ненависти, но эта женщина была преградой на ее пути к счастью. Единственной преградой между ней и Джеком.

Сегодня он должен сделать выбор. И она сделает все для того, чтобы он выбрал ее.

Звякнул таймер микроволновки, но Тэрин все еще подташнивало, и она даже думать не могла о горячей еде. Оставив упаковку с макаронами в микроволновке, прошла в гостиную. Потом вернулась обратно в кухню. Ожидание становилось невыносимым.

Она как будто всю жизнь чего-то ждала. Ждала любви. Успеха. Ждала кого-то, хоть кого-нибудь, кто оценит ее.

Вместо того чтобы дергаться и мерить шагами квартиру, ей следовало бы вернуться к работе над эссе. «В аду нет ярости: насилие и презираемая женщина». Работу надо сдать через неделю.

Тэрин остановилась у письменного стола и посмотрела на распечатанное эссе со сделанными от руки пометками на полях.

О да, она сможет написать целую книгу о презираемых женщинах. О жестоких мужчинах, которые даже не задумываются, насколько они жестоки. И о женщинах, которые их любят и которых они предают. О женщинах, которые отказываются быть слабыми и наносят ответный удар.