Монах молча, с состраданием смотрел на Эллену.

— Возможно, вы говорите правду, — сказал он. — Но… — Он умолк в нерешительности.

— Я понимаю ваши колебания, святой отец, — пришел ему на помощь Винченцо. — Вам нужны доказательства? Но как мы можем их представить? Вам остается только верить мне и моему честному слову. Если вы пожелаете помочь нам, то это надо сделать сейчас же, не медля! Ваши колебания будут означать нашу гибель. Мне кажется, я слышу шаги Джеронимо…

Он подошел к двери и прислушался. Все было тихо. Монах тоже вслушивался в тишину и молчал, погруженный в раздумья. Эллена, судорожно сжав руки, ждала его решения.

— Нет никого. Еще не поздно что-то сделать, святой отец!

— Бедняжка, — словно про себя произнес монах. — В этой каменной могиле, в этом проклятом месте…

— Да, в этом карцере! — не выдержав, воскликнула Эллена, угадав, что думает монах. — Именно здесь нашла свою страшную смерть бедная монахиня. Меня тоже ждет ее участь.

— Да, в этом карцере! — повторил за Элленой Винченцо. — Святой отец, если вы готовы помочь нам, не медлите, прошу вас, иначе все будет напрасно.

Монах, который с явным удивлением поднял глаза на Эллену, когда она упомянула о гибели монахини, вдруг отвернулся и смахнул скупые слезинки. Он, казалось, пытался взять себя в руки, но какое-то страшное воспоминание терзало его душу.

Винченцо, видя, что мольбы не помогают, и ожидая, что вот-вот в коридоре раздадутся шаги Джеронимо, в тревоге ходил взад и вперед по каморке, временами останавливаясь и прислушиваясь. Иногда он снова взывал к состраданию монаха, но тот молчал. Эллена, с ужасом оглядывая стены, то и дело повторяла как бы про себя:

— В этой темнице на соломенном матрасе умирала эта бедняжка. О, что видели эти стены…

Винченцо, не в силах слышать это, вновь обратился к монаху.

— Святой отец, — взмолился он. — Если ее найдут здесь, судьба ее будет ужасна!

— Кто, кроме Бога, может знать, какой будет ее судьба или же моя тоже, если я вознамерюсь помочь вам? Хотя я стар, мое сердце не очерствело еще к чужому горю. Пусть у меня отнимут мои последние годы, но юность должна жить. Если я в силах еще помочь вам, дети мои… Следуйте за мной, — вдруг решительно заявил он. — Я проверю, не откроет ли эту дверь один из моих ключей.

Винченцо и Эллена бросились вслед за ним. Монах не мог торопиться, они часто останавливались и прислушивались, нет ли погони. Но было тихо. Лишь приблизившись к выходу из подземелья, они услышали звуки, доносившиеся по коридору издалека.

— Кажется, они идут, святой отец, — испуганно пролепетала Эллена. — Если ключ не подойдет, мы погибли. Я слышу голоса. Они, наверное, уже обнаружили, что мы покинули комнату.

Старый монах дрожащими руками пробовал ключи. Винченцо пытался помочь ему и ободрял и успокаивал Эллену.

Наконец ключ в замке повернулся и дверь открылась. Перед ними были залитые лунным светом горы. Эллена вскрикнула от радости.

— Не тратьте время, дети мои, не надо благодарить меня, — поспешно сказал монах. — Я должен успеть закрыть дверь и подольше задержать ваших преследователей. Благословляю вас.

Молодые люди едва успели попрощаться с монахом, как он уже закрыл за ними дверь.

Винченцо, крепко взяв Эллену за руку, начал спуск вниз, к тому месту, где уже давно ждал их Паоло. Они видели внизу тропу, ведущую из монастыря, и толпу покидающих монастырь паломников. Винченцо замедлил шаг из предосторожности. Надо было переждать, пока пройдут паломники, смешиваться с их толпой было бы опасно. В полнолуние было достаточно светло, чтобы разглядеть каждого, поэтому они пробирались под стенами монастыря в тени густых кустов, иногда присаживались и отдыхали. Эллена, успокоившись, с удовольствием слушала пение паломников, толпа которых не иссякала.

— Как часто в такой час я бродил вокруг твоей виллы, Эллена, радуясь тому, что ты так близко, — вспоминал Винченцо. — А теперь мы наконец вместе. Прошу тебя, позволь мне повести тебя к алтарю в первой церкви, которая нам попадется по пути!

Юноша совсем забыл, в какой тревожный час он просит ее об этом.

— Не время говорить об этом, — неуверенно произнесла растерявшаяся Эллена. — Мы еще в опасности, мы на краю бездны…

— Да, ты права, я неоправданно подвергаю нас опасности, задерживаясь здесь, прости. Паломники уже прошли, нам надо продолжать наш путь, — вскочив, произнес Винченцо.

Они снова продолжили спуск к дороге. Эллена обернулась и в последний раз посмотрела на темную громаду монастыря. На минуту ей почудилось, что в окошке знакомой башни появился и исчез огонек. Неужели мать настоятельница с монахинями ищут ее в келье? Страх вновь охватил ее. Но это был лишь лунный отблеск. Монастырь был погружен в темноту.

Наконец они достигли поворота, за которым в глубокой тени деревьев начиналась дорога, и здесь их ждал Паоло.

— О, синьор, как я рад видеть вас! Я уже думал, что монахи заточили вас в свои подземелья.

— Я тоже рад тебя видеть, мой добрый Паоло. А где же одежда паломника, которую я просил тебя раздобыть?

Паоло протянул ему плащ, в который Винченцо тут же укутал Эллену. Сев на лошадей, они тронулись. Они держали путь в Неаполь, где Эллена временно найдет убежище в монастыре Санта-Мария-дель-Пианто. Винченцо, опасаясь преследования, решил как можно быстрее свернуть с главной дороги на Неаполь. Безопаснее будет ехать в объезд.

Вскоре они достигли перевала. Перед ними было глубокое ущелье, по которому уже проезжала Эллена. В этот час ночи оно казалось еще более мрачным и полным опасности. Но неунывающий Паоло лишь пришпорил лошадь и, весело покрикивая на нее, прислушивался с интересом к собственному эхо. Винченцо вынужден был попросить его вести себя тише.

— О, синьор, я готов во всем вам подчиниться, но сердце мое просит песни. Ведь мы выбрались из этого, как он там называется, монастыря. Мне-то что, я не был в опасности, а вот вас могли убить, покуда я отдыхал, поджидая вас и синьорину. Что это там впереди, синьор? Неужели это мост? Кому взбрело в голову подвесить его так высоко, под самые облака? Представляю, каково по нему ехать.

Винченцо посмотрел вперед. Переброшенный через бурный поток, ниспровергающийся со скалы, закрытый с одной стороны тенью гор и облитый лунным светом — с другой, мост, подвешенный над пропастью, казался миражем.

— Подумать только! — воскликнул пораженный этим зрелищем Паоло. — Смотрите, что делает с людьми любопытство, синьор. Эти путники не побоялись ступить на него.

Винченцо сам уже разглядел на мосту фигуры людей, пересекающих его, однако испытал при этом не удивление, а тревогу. Если это паломники, идущие в монастырь, то они могут невзначай обмолвиться о том, кто им повстречался на пути, но избежать встречи с ними не было возможности. Дорога была слишком узка, чтобы остаться незамеченными.