Голос его задрожал. Но Залесный не сводил с него подозрительного взгляда. Что-то казалось ему странным в этой семье. Тем не менее сейчас ему было нечего противопоставить Филиппу и его словам.

Но все же следователь попытался сделать еще один заход и спросил:

– Что было в той записке, которую ты получил?

– Какой записке?

– Не притворяйся! Все сидящие за столом видели, как официант передал тебе какую-то записку, после чего ты встал и тут же вышел вон. Где она?

– Я ее потерял.

– Допустим. Но что было написано в этой записке?

Филипп помедлил, но потом все же сказал:

– Ладно, скажу, видно, что от тебя ничего не скроешь. Опасный ты человек, Игорь.

– Ты по существу говори. Так что было в записке?

– В сущности, ничего такого. Но приславший эту записку человек обещал мне назвать имя убийцы Романа.

– И Насти, надо полагать?

– Про Настю в записке ничего не было сказано.

– И ты сразу поверил, что тебе пишут правду?

– Это был хоть какой-то шанс разобраться в происходящей чертовщине. Неужели ты бы на моем месте не пошел?

– Я бы… Я бы не пошел.

– Ну, а я вот такой дурак, что поднялся и пошел.

– И что? Ты видел автора записки? Он тебе что-то сказал?

– Нет.

– А если честно?

– Если честно, то я и впрямь дурак!

Голос Филиппа звучал подавленно. А сам он выглядел обескураженным и несчастным.

– Это проклятие, – пробормотал он. – Проклятие, которое обрушилось на всю мою семью!

– Что еще случилось?

– Вот ты говоришь, что на Евлалию было совершено покушение, а между тем я и сам только чудом унес ноги!

– На тебя тоже напали?

– Нет. Но я его видел.

– Кого?

– Его… С ножом. Человека в черной одежде. И хотя он не успел на меня напасть, у него в руках я увидел нож.

Филиппа спас его острый слух и привычка, находясь в лесу, прислушиваться ко всем звукам, которые до него долетали. Когда он добрался до места, указанного автором записки, он никого там не увидел. И, присев на ствол поваленного дерева, принялся терпеливо ждать. Филипп торопился к автору записки и здорово вымотался, добираясь до этого места. Он ругал себя за то, что не взял машину. Пусть все ключи и находились у полиции, но можно было что-то придумать. А на машине, воспользовавшись другой дорогой, можно было бы добраться до места в считаные минуты и потом пройти небольшой отрезок пути по лесу, практически не устав. По лесу же весь путь у Филиппа занял почти целый час и вымотал его чрезвычайно.

– Нельзя забывать, что и встали мы все сегодня очень рано. И день был такой… сумасшедший. Но ожидая появления автора записки, я не спал. Сидел, вертел в руках эту чертову записку, как вдруг почувствовал, что я там уже не один.

Филипп чутко прислушивался ко всем звукам, которые раздавались вокруг. И он услышал, как сначала справа от него хрустнула ветка. А затем звук повторился, но уже значительно ближе и за его спиной.

– Я вскочил на ноги и оглянулся.

От увиденного у Филиппа пробежал мороз по коже. Всего в нескольких шагах от него стоял мужчина, одетый во все черное и с шапкой, натянутой на глаза так низко, что лица было практически не разобрать, одна лишь тяжелая нижняя челюсть, заросшая густой рыжей щетиной.

Филиппу стало страшно. Место было глухое. На километры вокруг могло не быть ни единой человеческой души, Филипп понимал: звать на помощь было бесполезно. И смертельный холод сковал все его члены. Но тут же к нему пришла спасительная мысль – прочь! Прочь от этого человека, как можно скорее.

– Мешкать я не стал. У него в руках был нож. Так что я принял решение – бежать практически мгновенно.

Филиппу даже показалось, что его ноги рванули с места еще до того, как мозг успел отреагировать на увиденную опасность. Видимо, мужчина с ножом в руках не ожидал от Филиппа подобной прыти. Он побежал за ним, но споткнулся, упал и разразился такими жуткими ругательствами, что у Филиппа душа окончательно ушла в пятки.

– Я мчался так, как никогда еще в своей жизни не бегал. Бежал по лесу и слышал, как этот медведь гонится за мной.

Но злодей с ножом не сумел догнать Филиппа. Беглец был легче и находился в лучшей спортивной форме. Так что после непродолжительной погони ему удалось удрать.

– Возможно, – прибавил Филипп с внезапной откровенностью, – если бы нам двоим пришлось схватиться в рукопашной, то он бы меня и одолел. Мы с ним были примерно одного роста, но он гораздо шире меня в плечах и массивней.

Но, к счастью для Филиппа, до схватки дело у них не дошло. Филипп вовремя унес ноги из опасного места. И надо сказать, что весь обратный путь по лесу он проделал значительно быстрее, что вымотало его уже окончательно. Филипп не останавливался, пока не увидел стены коттеджа и не услышал голоса своих гостей. Только тогда он остановился, не забыв при этом бдительно оглядеться по сторонам и убедиться, что вокруг безопасно.

То, что он потерял записку где-то там возле бревна, на котором сидел, он сообразил, лишь подойдя к дому и услышав новость про нападение на Евлалию.

– И теперь я чувствую себя окончательно разбитым. Ведь я уже далеко не мальчик, чтобы так бегать взад и вперед по лесу. И мне просто необходимо хоть немного отдохнуть. Игорь, я рассказал тебе все, что знал сам. И прошу: дай мне уже отдохнуть!

Залесный не был извергом. И конечно, он позволил выбившемуся из сил мужчине пойти отдохнуть. Для ночевки Филипп выбрал одну из спален, освободившихся после отъезда вчера вечером очередной партии гостей. Счастливчики! Они не соблазнились третьим днем праздника и потому избежали множества неприятностей. В свою комнату, которую Филипп еще совсем недавно делил с Настей, вдовец по понятным причинам идти не захотел.

Что касается самого Залесного, то он остался в гостиной, погруженный в глубокое раздумье. С одной стороны, он не мог не видеть, что одежда Филиппа пребывала в большом беспорядке, а сам мужчина выглядел и растерянным, и напуганным. Но с другой стороны, где доказательства? Правдивую ли историю рассказал ему Филипп?

И Залесный отправился к Василию Петровичу и Ване, с которыми хотел обсудить последние новости. И проницательный Василий Петрович, выслушав следователя, сразу же спросил:

– Игорь, а какие у тебя есть основания, чтобы хоть каплю сомневаться в словах Филиппа?

– Причин к тому много. И в первую очередь – показания самой Евлалии. Она уверяет, что ее жизни грозит смертельная опасность. Что некто хочет ее смерти. И сегодняшнее на нее покушение заставляет меня думать, что это не просто выдумки избалованной и истеричной дамочки.