Никогда прежде не думал, что у орлов существует какое-нибудь выражение лица, но на морде у этого сейчас было написано явное самодовольство.

— Рад, что ты внял доводам разума, - свысока заявил он мне. - Но, если честно, мне доставила удовольствие наша маленькая прогулка по городу, да и вести беседы наедине с тобой мне приятно.

— Ох, я краснею. - проворчал я. - Хотя, погоди-ка, нет, это у меня кровь по всему лицу.

— Чем тратить время на пустословие, выслушай лучше необходимую информацию, - продолжил орёл. - После того как твой меч упал в реку, его снесло вниз по течению, и им завладела богиня Ран. Множество ценных вещей в итоге попадает к ней в сети.

— Ран? - никогда не слышал о такой я.

Орёл щёлкнул клювом.

— Морская богиня, у которой имеется сеть. Тебе нужно быть в курсе, кто есть, кто.

— Но где я её найду? Надеюсь, мне не придётся спускаться на дно морское?

— Она может быть где угодно, сказал орёл. Твоя задача - привлечь её внимание. А ты сделаешь это при помощи одного моего знакомого по имени Харальд. Он держит лодку на Рыбьем пирсе и организует экскурсии по воде. Скажешь ему, что ты от Большого Парня.

— Большого Парня? - на всякий случай переспросил я.

— Ну, это одно из моих имён. Харальд сразу поймёт, кого ты имеешь в виду. Уговори его взять тебя на рыбалку в Массачусетском заливе. Если сумеешь там навести достаточный беспорядок, то Ран не оставит тебя без внимания. Вот сразу и начинай с ней переговоры. Проси меч и одно из яблок Идунн.

— Эдем? - опять вынужден был переспросить я.

— Ты что собираешься по сто раз повторять каждое имя, которое я тебе называю? - просипел недовольно орёл. - И-д-у-н-н. - произнёс он по буквам. - Яблоки бессмертия, благодаря которым боги сохраняют молодость и энергию. У Ран наверняка завалялось хоть одно лишнее яблочко. Сама-то она, доложу тебе, отнюдь не всегда вспоминает, что их следует регулярно есть. Да тебе, как только её увидишь, это сразу же самому станет ясно. Ну вот, значит, получи яблоко, доставь мне его сюда, и я освобожу тебя от клятвы.

— Два вопроса. Первый: ты сбрендил?

— Нет, - отозвался с уверенным видом Большой Парень.

— Второй вопрос: каким образом можно поднять рыбалкой такую шумиху в заливе, чтобы на него обратила внимание сама морская богиня?

— Смотря какая рыбалка. Скажешь Харальду, что тебе нужна специальная наживка. Он мигом смекнёт. А коль заартачится, говори: «Большой Парень настаивает».

— Понятия не имею, о чём ты - признался я. -Но, предположим, встречусь я с Ран. Каким образом мне проводить с ней сделку?

— Это уже целых три вопроса, -уточнил орёл. - Наводку ты от меня получил, а остальное - твои проблемы.

— Последний вопрос, - кинул я ещё один пробный шар.

— Четвёртый. -не преминул мне напомнить он.

— Что, например, если меч я добуду, но не стану возиться с этим твоим яблоком?

— Но ты ведь поклялся, - сказал орёл. - Своей верностью. А твоя верность - это твоё слово, твоя вера, честь и твоя душа. Это очень серьёзная клятва, особенно для эйнхерия. Нарушишь? Ну что же. Возможно, вдруг самовозгоришься или вдруг обнаружишь себя в ледяном сумраке Хельхейма...

Я задумчиво пожевал губу: ни один из предложенных вариантов мне как-то не улыбался.

— Пожалуй, я клятву все же сдержу.

— Вот и ладненько. - Орёл, покрутил своей лысой башкой, помахал крыльями. Твои друзья на подходе, значит, пора мне уматывать. Увидимся снова, когда доставишь мне свеженький фрукт.

И, резко взмыв вверх, он исчез за стеклянными стенами небоскрёба Хэннок, предоставив мне право самостоятельно искать выход с крыши.

Блитцен, Хартстоун и Сэм неслись внизу во весь дух, по площади Копли. Они достигли уже занесённой снегом лужайки, когда Сэм углядела меня на крыше и, резко остановившись, принялась указывать остальным в мою сторону.

Я в ответ замахал руками. С такой высоты я не мог ни услышать её, ни разглядеть лица, но по её жестам легко прочёл: Какого черта ты там делаешь?

Я с некоторым трудом поднялся на ноги. Благодаря Вальхалльскому оздоровлению, травмы мои уже начали заживать, но тело все ещё сильно болело и двигаться было трудно.

Добравшись до края крыши, я глянул вниз и предпринял манёвр, который для Магнуса версии 1.0. оказался бы просто немыслим. Сигая десятифутовыми прыжками с крыши на оконный карниз, с него

— на кронштейн для флага, потом ещё на какие-то небольшие выступы, наконец, мои ноги коснулись ступеней парадного подъезда, после чего в голове у меня пронеслось. - «Как раз плюнуть».

Друзья приветствовали меня на тротуаре.

— Кто это был? - немедленно поинтересовался Блитцен. - Великан?

— Понятия не имею. - выдохнул я. - Мне только известно теперь, что его зовут Большой Парень и он любит яблоки.

И я подробно пересказал им весь наш разговор.

Хартстоун, хлопнув себя полбу, прожестикулировал:

— И ты поклялся своей верностью?

— Либо это, либо противоголубиные шипы, так что да, я поклялся.

Сэм с воинственным видом уставилась на небо, явно в надежде увидеть орла и метнуть в него свой топор.

— Ничем хорошим это не кончится, - бросила она мрачно. - Сделки с великанами до добра не доводят.

— Ну, как-никак, Магнус все же узнал, где находится меч, - был более оптимистично настроен Блитцен. - К тому же Ран все же богиня, а значит, должна занимать нашу сторону, правда ведь?

Сэм фыркнула.

—Видать, ты не слышал о ней того, что известно мне. Но выбора-то у нас действительно нет. Пошли искать Харальда.

Я никогда ещё никогда не пугался лодок, пока моим глазам не предстала во всей красе лодка Харальда.

На носу се крупными буквами значилось: «Глубоководные экскурсии Харальда с экстремальносмертельными испытаниями». Не многовато ли слов для двадцатифутовой шлюпки? Палуба была завалена мешаниной из верёвок, вёдер и коробок со снастями, а на бортах, словно украшения на рождественской ёлке, висели сети и буи. Корпус, когда-то по-видимому ярко-зелёный, выцвел и приобрёл цвет использованной мятной жвачки.

Поблизости от своего роскошного судна сидел на причале сам Харальд в заляпанном пятнами жёлтом комбинезоне и такой грязной майке, что в сравнении с ней моя рубашка из бака с одеждой для пожертвований казалась верхом совершенства и элегантности. Объёмом этот мужик был с борца сумо. Одни руки его чего стоили. Толстые, как куски мяса на вертеле «Фалафельной Фадлана». Ну да, я по-прежнему думал о еде.

Но самой странной частью его внешности были волосы. И спутанные лохмы на голове, и борода, и густая поросль на руках отливали беловато-голубым цветом, словно он провёл всю ночь на улице и его хорошенько хватило морозцем. Когда мы к нему подошли, он поднял на нас глаза от верёвки, которую сворачивал кольцами.