И вот совсем недавно переживший смертельную угрозу юный Шолохов попадает спустя полтора месяца ровно в ту же ситуацию и, ругаясь совсем уже по-взрослому – «…да что ж, мать вашу, это никак не кончится…», – мчится в соседний хутор за подмогой.

Всё это время Шолоховы жили на самом краешке бытия. Закрывались на все засовы, в доме держали оружие. Отец с такой жизни стремительно старел. Сын – стремительно взрослел.

Осенью 1921-го Шолоховы переехали: на нижнем краю станицы Каргинской дёшево купили запущенное казачье подворье. В доме том жила вдова с двумя малолетними девочками, но в тот год она умерла от тифа. Детей забрала соседка, продавшая Шолоховым жильё.

Голод 1921 года, самым беспощадным образом описанный в «Донских рассказах», семья Шолоховых пережила. Объяснение тому простое, и скрывать здесь нечего: всё-таки работали они при продуктах, складах и амбарах. Можно было считать это наградой за смертельный риск: в течение лета на Верхнем Дону повстанцами было разгромлено около половины сельских Советов и убито более ста советских работников.

Работа у Шолоховых была, как русская рулетка. День прожил – уже удача. Неделю – магарыч выставляй. Заниматься на Дону продразвёрсткой было опаснее, чем служить шерифом на самом диком Западе. Желающих на это даже из числа коммунистов было совсем мало. 2 сентября 1921 года окрисполком направил на продработу 95 человек: 75 из них – продагентами, остальных в исполком. По вызову явилось только 25 человек: к чёрту такую работу – лучше судите. В итоге все 70 пошли под суд, а те из них, что состояли в партии, были изгнаны из неё.

Помните, бухгалтера Загвоского, которого Шолохов-старший уговорами привлёк на работу в Каргинскую? Он успел получить из рук заведующего – Александра Михайловича Шолохова – удостоверение старшего бухгалтера заготконторы № 32 и 11 сентября отправился в Мешковскую за семьёй. 13 сентября Наполовский хутисполком сообщил в Каргинскую: «11 сего сентября, вечером, неизвестными вооружёнными кавалеристами был зарублен т. Загвоский».

Сюжеты «Донских рассказов» Шолохову не пришлось высматривать и подслушивать. Он посреди этих сюжетов жил – и выжил по случайности.

* * *

Шолоховский персонаж Фомин не оставлял надежд убить своего автора. Следующий налёт его банды на Каргинскую случился 17 сентября в полдень. У Фомина было сто бойцов, две тачанки с пулемётами.

К тому времени заместителем председателя исполкома Фёдора Чукарина был назначен прикомандированный Михаил Бредюк. По факту он и тащил на себе всю работу, сколотив из станичных комсомольцев боевую дружину.

В рапорте старшего инспектора Мироненко окрпродкомиссару честно сообщалось, что местная власть подход банды не заметила «и не успела боевую часть собрать для отражения». Советские работники сбежались к церкви, заняв оборону за церковной оградой. «Банда окружила станицу со всех сторон». – писал Мироненко. Бредюк принял командование.

Бой продолжался два часа. Фоминцы потеряли пять человек убитыми. «С нашей стороны погибли заведвоенотделом заготконторы Козырин и агроном», – констатировал Мироненко. Банда Фомина отошла на хутор Яблоновский.

Мироненко умолчал про несколько подробностей: в момент засады председатель Каргинского исполкома Фёдор Чукарин находился у молодой жалмерки. При звуках стрельбы он, на ходу натягивая штаны, сразу же побежал в сторону Чира, чтоб пересидеть напасть в терновнике.

Бредюк видел убегающего Чукарина. Хотел было застрелить его в спину, но пожалел патрона и поспешил к церкви.

Агронома, совсем молодого человека, только что устроившегося на работу, фоминцы нашли в одном из дворов, вывели на улицу и зарубили.

Андрея Ивановича Козырина разыскали в другом курене – он прятался в сундуке. Потащили на казнь и этого. Жена волочилась за ним следом, умоляя фоминцев не убивать мужа.

На улице Козырина поставили на колени, попросили приподнять подбородок, посмотреть на небо – и снесли одним ударом голову.

Жена, увидев это, упала в обморок. Так и лежала там, в грязи, рядом с обезглавленным мужем, плещущим во все стороны кровью.

Козырину было 29 лет.

Одновременно фоминские казаки наведались в курень к Чукарину, перерыли сундуки, забрали бинокль и френч. Красавица Катя Чукарина успела спрятаться, а то неизвестно ещё, чем бы всё закончилось.

Где конкретно находился в те часы Михаил Шолохов, свидетельств нет. Есть, однако, воспоминания, что он с местной дружиной часто дежурил на колокольне. Те часы он мог провести там, вполне себе предполагая скорую гибель от рук фоминцев.

В «Тихом Доне» есть детальное описание фоминских повстанцев: «Несколько человек терских и кубанских казаков в поношенных черкесках, двое калмыков станицы Великокняжеской, латыш в охотничьих, длинных, до бедер, сапогах и пятеро матросов-анархистов в полосатых тельняшках и выгоревших на солнце бушлатах…»

На вопрос, откуда автор «Тихого Дона» так хорошо представлял себе состав фоминской банды, можно и в этот раз предположить обычный ответ: да он их видел. С каргинской колокольни своими глазами.

18-го Шолоховы, Чукарины, станичный актив, чоновцы хоронили погибших, в том числе Андрея Козырина – непосредственного коллегу Александра Михайловича по заготконторе. Заведующий военным отделом Козырин с казаков излишки выбивал, Шолохов-старший вёл собранной продукции счёт – и вот такой конец.

Так, за неделю, остался Александр Михайлович и без бухгалтера, и без работника заготконторы. Вполне себе сюжет ещё одного, так и не написанного «донского» рассказа.

* * *

20 сентября в Каргинскую явилась окружная комиссия во главе с членом окрисполкома Бычковым. Проверяли заготконтору: наличие зерна и продуктов, соответствие реального положения дел и отчётности.

К 21 сентября Бычков выяснил, что, цитируем его доклад, «ряд ответственных лиц», уличены «в преступлениях по должности и расхищении ссыпного пункта, как, например: заведующий Заготконторой № 32 Шолохов Александр, его помощник Меньков Василий, заведующий ссыпным пунктом Лиховидов Фёдор, заведующий кладовой Асеев Андриян и бывший заведующий ссыпным пунктом Каргин Дмитрий Титович. Преступления их доказаны, но весь материал разграблен, для чего необходимо провести доследование, отстранение поименованных лиц от должности».

Окружной исполком постановил Каргина судить, а имущество его немедленно арестовать, Шолохова и всех остальных – отстранить от должности, срочно подыскав им замену, а потом тоже судить. Окружной продкомиссар Богданов направил в Донпродком донесение о непригодности Александра Михайловича к занимаемой должности. Шолохову вменяли в вину неподготовленность заготконторы к приёму и хранению продуктов, нераспорядительность, отсутствие учёта инвентаря и поступающих в контору продуктов.

Однако, доразобравшись, обвинение в хищении хлеба с Шолохова сняли. Он не смог организовать порядок, да. Всё пьянство виновато – и душевная его доброта. Но Шолохов не брал чужого. Он был очень честный, по-настоящему религиозный человек. В итоге Богданов рекомендовал всего лишь понизить Шолохова в должности, назначив заведовать складом. На его должность Богданов предложил назначить Козырина. Он ещё не знал, что Козырину несколько дней назад отрубили посреди бела дня голову.

Как же тяжело дались те месяцы Александру