Запись «Штиль» получилась действительно короткой, и не без причины. Мне постоянно приходилось следить за тем, чтобы не провалиться в депрессию. Где-то в глубине моих мыслей затаились тоска и разочарование. И тот момент стал первым за все путешествие, когда я всерьез им поддалась. Я горжусь умением держать мысли в узде и сохранять душевную стойкость, необходимую для этого путешествия, – и в том, что я потеряла их, пусть даже ненадолго, признаться тяжело. Того, что до мыса Горн рукой подать, было недостаточно, чтобы держать меня в тонусе, и я сломалась. Все потому, что мы никуда не двигались, даже казалось, будто мы плывем назад. Пятницу и субботу я перенесла еще нормально. Я почти получала удовольствие, разглядывая вздымающиеся массы воды, блестящие, как стекло, и мрачные небеса, – но когда и в воскресенье ничего не изменилось, все тот же штиль, никакого движения, и мы просто болтались на месте, я начала плакать и не могла остановиться.

Мы ведь почти доплыли до мыса, и это расстраивало еще больше, потому что австралийский издательский дом «Ньюс Лимитэд» оплатил маме с папой перелет в Чили. Они собирались вылететь из Пунта-Аренас (Чили), чтобы посмотреть, как я буду огибать мыс Горн. За пару дней до этого мне сообщили, что надо мной пролетит самолет, и с него сфотографируют мою яхту, огибающую мыс. Уже и это известие меня взволновало, а когда потом мне еще сказали, что на самолете будут мама с папой – такую новость я вообще еле переварила. Мне не хотелось заставлять их ждать и становиться причиной лишних расходов, но я ничего не могла поделать. Возможно, я легче переносила бы медленный темп, будь я в тропиках, где могла бы, греясь на солнышке, управлять яхтой вручную, но здесь было так холодно, что я старалась проводить на палубе как можно меньше времени. Я пряталась в каюте, слушая, как гика-шкот без устали хлопает о гик. Обычно звуки, издаваемые яхтой, успокаивали, но сейчас, когда мы никуда не двигались, одних этих монотонных шлепков, глухих ударов и дребезжания было достаточно, чтобы понемногу сводить меня с ума.

Мне не хватало энергии даже на то, чтобы включить какую-нибудь музыку, и я просто сидела там, плакала и жалела себя. Думаю, уныние охватило меня потому, что я была выбита из привычной колеи, а еще, может, потому, что мама с папой были не дома. Я очень радовалась за них, ведь этот полет должен был стать своеобразной наградой за все, что они сделали для меня. Просто обычно, как только мне становилось немного грустно или накатывала тоска по дому, мне достаточно было только представить их дома, чтобы стало легче. Но когда я услышала, что они летят через Анды, то подумала обо всех тех удивительных вещах, которые они видят вокруг, и слегка позавидовала. Ведь я-то сама болталась на одном месте! Мне не терпелось самой добраться до Чили, так я завидовала родителям.

Это был один из тех дней, когда я просто не могла найти достаточно сил или причин, чтобы вытянуть себя из трясины тоски. Жалеть себя – вот и все, на что я была способна, и я не хотела слышать о том, как все там, дома, ныряют, плавают и занимаются серфингом под ярким солнцем, когда я такая замерзшая и несчастная. Так что звонки и письма помочь мне явно не могли. Все как-то наложилось одно на другое, а еще и холод пробирался прямо под кожу, отчего работать становилось крайне тяжело. Я старалась не обращать внимания на качку и удары волн, не думать о том, что мы дрейфуем не в том направлении, но все равно не могла вытянуть себя из ямы, в которую провалилась. Хорошенько поплакав, я устроила себе разнос. Достала книгу, чтобы попробовать переключиться. Не могу описать, какое облегчение я испытала, когда ветер наконец-то поднялся, и мы снова начали двигаться вперед!

Наступило не самое веселое время. Ветер все еще очень, очень слабый, поэтому к мысу мы движемся очень, очень медленно. Такой ветер и медленный ход – совсем не это я ожидала от здешних широт, так что пришлось мне основательно пересмотреть свои представления.

Вчера ветер опять стих настолько, что «Розовая леди» полностью остановилась и несколько часов подряд перекатывалась на блестящих гладких волнах, не трогаясь с места. Чтобы двигаться вперед в таких изматывающих условиях, необходимо подолгу сидеть на холоде, либо управляя яхтой вручную, либо постоянно корректируя работу Паркера. Должна признаться, сейчас я гораздо больше настроена сдаться, вернуться в теплую каюту и позволить яхте просто дрейфовать, чем когда мы застряли в более теплых областях штилевой полосы!

В попытке отвлечься от изматывающе медленного темпа и неприятной качки я погрузилась в книги, с головой ныряя в разнообразные истории. Мама постоянно спрашивает меня, что я читаю, и мои ответы, наверное, ее слегка удивляют. С самого отплытия я почти не бралась за приключения или истории о мореплавателях. Вместо этого я читаю самые пустые, самые низкосортные книги, какие у меня есть. Когда часть твоего сознания (а иногда и все оно целиком) занята мыслями только о путешествии и всех разнообразных нюансах управления «Розовой леди», меньше всего хочется еще и читать о путешествиях!

Так что моя жизнь радикально отличается от той, рассказы о которой – о купании, дайвинге, серфинге под ярким солнцем, – я получаю из дома. Но, как обычно, яхта – единственное место, где мне хотелось бы сейчас быть. Штиль, может, и действует на нервы, но в то же время мне очень нравится любоваться большими, пологими волнами и водной поверхностью, настолько гладкой, что в ней отражаются мрачные, серые небеса! Так что нет худа без добра.

Но перейду к делу. Ветер в последние несколько часов наконец-то усилился до устойчивой отметки в 12 узлов, и «Розовая леди» теперь превосходно летит вперед. Вы не представляете, насколько здорово снова двигаться! До мыса Горн остается еще около 270 морских миль, и, если ветер будет вести себя так, как ожидается, мы обогнем его тринадцатого числа.

Я скрестила пальцы на руках, загадывая, чтобы в момент пролета мамы с папой погодные условия нас не подвели. Проход мимо мыса станет важнейшей вехой на моем пути.

Когда ветер набрал силу, произошло нечто очень странное. Я находилась примерно в 213 морских милях от мыса, когда вдруг из-за туч вышло солнце, и у меня возникло сильнейшее ощущение дежавю. Мы плыли на 56° южной широты, но мне на какой-то момент показалось, будто я рядом с Мулулаба, плыву с Эмили и Ником к острову Муджимба, который еще называют островом Старухи. Невероятно: я обогнула пол-Земли, а чувствовала себя словно дома. Когда ветер усилился, а солнце скрылось, это чувство исчезло, но оно было прекрасно.

Шквалистые порывы ветра достигли силы в 35 узлов, и «Розовая леди» буквально летит, оставляя позади последние 80 морских миль, отделяющие нас от мыса Горн. Похоже, завтра прямо с утра мы обогнем его – как я волнуюсь! Скрещиваю пальцы, чтобы не было тумана и я получила бы хоть какой-то обзор, когда буду проходить мимо.