– Хочу признаться, дорогая: прошлым летом в Бате была уверена, что ты должна ответить на ухаживания герцога, но все хорошо, что хорошо кончается, разве не так? – Она похлопала графиню по руке.

– Конечно, тетушка Мэри. Вы абсолютно правы, – со смехом согласилась Кассандра.

Джулиан поднес к губам пальцы жены и поцеловал. Глаза графа сияли любовью и восхищением.

– Полностью согласен.

Леди Апплтон вздохнула.

– Вы так чудесно подходите друг другу. А вот я мечтаю, чтобы мой дорогой Гаррет наконец-то встретил свою настоящую любовь. Очень хочется увидеть внуков до тех пор, пока состарюсь и не смогу понять, кого мне показывают.

Услышав неожиданное откровение, Гаррет вспыхнул.

– Не вздумай замыслить новую интригу, – прорычал он, едва Люси открыла рот, чтобы что-то сказать. – Мама, прошу, не подавай ей опасных идей.

– Люси чужие идеи не нужны, у нее и своих достаточно, – подмигнула леди Апплтон.

Вскоре компания разделилась, чтобы принять участие в танцах и беседах с другими гостями, но Гаррет остался рядом с Джейн. Усадил в удобное кресло в стороне от сутолоки бала, принес бокал шампанского и тарелку кексов.

– Вы отлично знаете путь к сердцу леди, – со смехом призналась Джейн, когда джентльмен вернулся с угощением.

Гаррет ответил серьезным, искренним взглядом, и Джейн пожалела, что упомянула сердце. Слишком прямолинейно.

– Потанцуйте со мной, – прошептал Гаррет, едва зазвучал очередной вальс. – Постараемся не перетруждать вашу ногу.

Она встала и поставила тарелку на кресло.

– С огромным удовольствием.

Танец получился восхитительным – без шуток, словесных дуэлей, насмешек и язвительных замечаний. Гаррет бережно кружил Джейн по залу. Не отрываясь, они смотрели друг другу в глаза, как будто вокруг не было ни души.

Но вот музыка стихла, и Гаррет проводил свою даму к креслу.

– Как поживает нога? Надеюсь, вальс ей не повредил?

– Нисколько. Уже почти не болит.

– Вот и прекрасно. – Он слегка приподнял брови. – В таком случае не желаете ли… посмотреть портреты?

Джейн понимающе улыбнулась.

– Ключ по-прежнему у меня.

– Чрезвычайно рад это слышать.

Он ушел из зала первым, а Джейн подождала еще минут десять. Пришлось напомнить себе, что нельзя бежать по лестнице: нога пока слаба. На втором этаже она глубоко вздохнула и вошла в гостиную. Гаррет ждал возле двери, чтобы заключить в страстные объятия. Джейн ответила на поцелуи с искренним чувством и пламенным вожделением.

– Подожди, запру дверь, – прошептала она, на миг отстранившись.

– Нет, Джейн. Не сегодня. Нельзя снова оставаться здесь. Слишком опасно. Может быть, согласишься встретиться чуть позже, в моей комнате?

Джейн приподнялась на цыпочки и снова поцеловала его. Мысли окончательно спутались. Любимый только что пригласил провести вместе ночь. Нервы натянулись до предела, но все ее существо недвусмысленно и безоговорочно потребовало немедленного согласия.

Гаррет кашлянул.

– Знаю, что прежде надо серьезно поговорить, и я…

– Нет. – Ни о каких разговорах Джейн и думать не могла. Хотела одного: прожить в волшебном мире хотя бы еще одну ночь.

– Только не сегодня. Давай не будем сегодня ничего обсуждать.

– Хорошо, поговорим завтра утром. Придешь ко мне?

Джейн задумалась. Очень хотелось прийти. Хотелось остаться с ним. В конце концов, она старая дева. Какой смысл и дальше сохранять бесполезную невинность? Единственное, что настораживало, это опасность беременности.

– Гаррет, если мы… боюсь получить ребенка.

– Не беспокойся, – прошептал он в губы. – Для этого у меня кое-что есть.

Она молча кивнула.

Он снова поцеловал.

– Джейн, ты когда-нибудь…

Она покачала головой.

– Нет.

Он нежно, бережно провел пальцем по щеке.

– Конечно, нет. Не бойся. Будет немножко больно… сначала… но я сумею доставить тебе радость. Обещаю.

– Знаю, что будет больно, Апплтон. Читала.

Он улыбнулся.

– Просто хотел предупредить на всякий случай, чтобы ты заранее узнала о том, чего еще никогда не делала.

Джейн рассмеялась.

– Придется как-то улизнуть от мамы. Полагаю, можно сказать, что почувствовала себя плохо и должна лечь в постель. – Она лукаво усмехнулась. – Наверное, съела то же самое, что и миссис Банбери.

Гаррет уткнулся лбом в висок.

– Прекрасно. Приходи после бала. В два? – прошептал он и снова поцеловал.

Джейн вздохнула.

– Очень хочу… правда, но…

– Подумай. Если не придешь, пойму, что таков твой выбор.

Джейн поспешила вернуться в зал. Нервная дрожь сменилась восторгом ожидания. Они с Гарретом собирались вместе лечь в постель. Она очень, очень этого хотела. Конечно, после проведенной вместе ночи отношения осложнятся, но в то же время он получит отличную возможность признаться в любви. И наверняка это сделает. Разве не так? Он ведь упомянул о серьезном разговоре, речь в котором наверняка пойдет о любви и браке. Такой человек, как Гаррет Апплтон, ни за что не соблазнит подругу кузины, не думая о последствиях своего поступка.

Когда Джейн медленно спускалась по лестнице, чтобы не повредить ногу, часы пробили один раз. Предстояло ждать шестьдесят минут – целую вечность.

Гаррет тоже вернулся в зал. Он улыбался, очаровательно шутил, танцевал с Кассандрой, желал ей счастья и забавно пикировался с кузиной. Тетушка Мэри уже ушла к себе, но все остальные друзья продолжали веселиться, не чувствуя усталости.

Джейн не могла оторвать глаз от Гаррета. Он выглядел таким красивым! И этот красавец будет… о, будет снова прикасаться, целовать и дарить те восхитительные ощущения, какие дарил вчера… и нечто большее.

Джейн прикусила губу. Как рассказать обо всем этом Люси и Кассандре? Она понимала, что должна признаться подругам, но только не сегодня. Сегодня надо хранить тайну – их с Гарретом общий секрет.

Спустя некоторое время, прежде чем выйти из зала, Апплтон повернулся и подмигнул. Джейн едва не потеряла сознание. Ах, до чего же хотелось поделиться счастьем с Люси и Кэсси!

Удача заключалась в том, что леди Лаундз уже попрощалась и поднялась к себе, причем предварительно распорядилась, чтобы дочь осталась на попечение Люси и продолжила веселиться. Очевидно, слова Джейн о том, что она встретила здесь замечательных людей, не прошли даром. Прежде дочка никогда не высказывала желания задержаться на балу дольше мамы, так что та, вне всякого сомнения, благодарила Бога за великую милость.