Теперь я отчётливо слышал стоны нечистого, угодившего в комнату с белыми стенами. Засосало под ложечкой, когда я увидел до боли знакомую капсулу, целиком сделанную из стекла. Как раз внутри её был помещён чёрт. Всё верно — это был тот самый тридцать первый номер. На этот раз место в изощрённой пыточной досталось ему…

Я было подумал о судьбе пленника, выдававшего себя за главврача, как из глубины белой комнаты послышались слова:

— Всё готово. Начинаем.

Говорил тот самый пленник. Вот это поворот!

— Проверь ещё раз, Лисич. Я не хочу, чтобы было как в прошлый раз! — Второй голос принадлежал Висконскому.

— Одну секундочку.

Перед стеклянной капсулой появился подтянутый, одетый в белый халат…

«Он? Не может быть…» — Мои глаза округлились.

И уж поверьте, было от чего — у стеклянной капсулы, в которую был заключён тридцать первый номер, вырос вампир!

Тот самый кровосос, с которым я впервые повстречался на ночградском вокзале. С ним были связаны далеко не самые приятные воспоминания. В том числе благодаря этому вампиру я оказался здесь! А таинственную мутно-зелёную жижу из его чемоданчика всем пациентам в клинике вводили в организм! Зачем? Выясним…

Я отчаянно закусил губу. Знал бы раньше, так ещё на вокзале скрутил бы шею этому подонку, как цыплёнку. Выходит, медперсонал клиники водил меня за пятак. Не было никакого пленника, был доктор — изверг, пособник Висконского, издевающийся над нечистыми, оказавшимися в этих стенах.

Вот только зачем был нужен этот цирк с «лечением» и какова в нём роль вампира? Теперь у меня появился отличный шанс добраться до истины.

Кровосос внимательно осмотрел конструкцию и исчез из поля зрения. Раздалось шипение. Звук шёл от толстых прозрачных шлангов, подведённых к капсуле. По ним струилась до боли знакомая жидкость мутно-зеленоватого цвета. Жидкость постепенно заполняла капсулу с нечистым.

Чёрт кричал, но из-за толстых стёкол не было слышно ни единого звука. Очень скоро мутно-зеленоватая жидкость достигла колен запертого в капсуле бедолаги. У меня ещё сильнее заколотилось сердце. Жидкость прибывала, напор становился сильнее. Не прошло минуты, как раствор достиг отметки груди…

Наверное, мне следовало ворваться в белую комнату и предотвратить преступление, но я не мог заставить себя пошевелиться. Однако в момент, когда жидкость приблизилась к подбородку несчастного, в капсулу выпала маска. Тридцать первый впопыхах схватил её, надел на рыло и глубоко задышал. Очень вовремя, потому что жидкость уже накрыла его с головой. Я так и остался стоять возле двери…

Тридцать первого не собирались убивать. Но что тогда тут происходило? Я решил продолжить наблюдение, чтобы выяснить всё. Второго шанса у меня могло и не быть.

Минуту-другую тридцать первый ещё пытался сопротивляться. Барахтался, скрёб когтями о стеклянные стенки капсулы, но затем сдался. Он был жив, я уверен. Тело несчастного сводили конвульсии, а из-под маски вырывались пузырьки. Похоже, спасительный кислород содержал усыпляющее вещество.

Я понимал, что вот-вот должна наступить развязка странного эксперимента. И, признаюсь, ждал её, потому что хотел собственными глазами увидеть своих мучителей. В том, что медперсонал заводил в комнату с белыми стенами своих пациентов, уже не было никаких сомнений. Но кто стоял за живодёрскими опытами? Чьих лап это было дело?

Я хотел воочию увидеть горевшие красными огоньками глаза, чтобы при первой же возможности надолго засадить этих нечистых за решётку. В моих силах было заставить их ответить перед чербским законом по всей его строгости.

Но каково же было моё удивление, когда дверь в белую комнату ни с того ни с сего захлопнулась перед моим пятаком. Я отпрыгнул, не понимая, что происходит, не веря своим глазам. Сработал некий мощный магнит. Не хотелось прозевать появление красноглазых и тем самым упускать столь важную часть улик.

Я схватился за ручку и потянул на себя. Тщетно, ничего не вышло. Ручка за малым не осталась в моих лапах, но дверь не поддалась. Судя по странным звукам, напоминающим шум работающего пылесоса, эксперимент в комнате с белыми стенами был в самом разгаре.

Мне хотелось рвать на себе волосы от ярости и злости! Лапы сжали ручку двери, на этот раз я попытался открыть дверь рывком, но из-за взмокших от волнения ладоней по инерции завалился на стену. Приложился затылком об один из кирпичей и…

Показалось, что в этот миг Викентий коснулся моего затылка шокером. Иначе как объяснить жуткую судорогу, которой свело моё тело? Перед глазами встала белая пелена, мигом разлетевшаяся на мириады ярких разноцветных брызг. Я рухнул на пол и тут же почувствовал, как из раны на голове потекла кровь. Струйка скатилась по шее к плечам. Что же за дьявольщина тут происходит?!

Несколько секунд я боялся пошевелиться, приходя в себя и пытаясь понять, что произошло. Ощущение было такое, будто я проломил головой стену и задел один из проводов высоковольтного троллея. Боль жуткая-а…

Мысли были бессвязными. С трудом удалось подняться, я мотнул головой, но картинка перед глазами двоилась. Однако увиденное окончательно взорвало мне мозг!

На меня смотрели стены старого заброшенного здания, в коридоре которого я непонятным образом оказался. Вместо гладкой штукатурки, свежей чёрной краски коридора клиники стены были сложены из обшарпанного, крошащегося кирпича. Вместо матовой плитки по полу тянулась глиняная разбитая колея с осколками стекла, поржавевшими банками и наростами мха…

Не изменилась лишь специфика места, то есть коридор, по-прежнему уходивший вдаль. И дверь, ведущая в белую комнату. Я собрался, поднялся, опёрся на кирпичную стену. Что бы тут ни происходило, следовало убираться, чтобы не попасть в лапы врага тёпленьким. Качаясь, будто я шёл по неустойчивой палубе корабля, а не по твёрдому каменному полу, я двинулся в сторону лифта.

Но нечистый предполагает, а дьявол располагает. В конце коридора меня встретила ветхая лестница. Лифт исчез! Я хотел сделать шаг на лестничный пролёт, спуститься вниз, но силы стремительно покидали меня. Стоило сделать шаг, как ноги предательски подогнулись и я без сознания рухнул наземь…

На следующее утро медбрат Вик вёл себя так, будто накануне я угостил его пирогом из отборных сгнивших яблок. Он был крайне обходителен и не был похож на самого себя. Упырь всем видом показывал, что накануне ничего не произошло. Я же отчётливо помнил, как не дошёл вчера до палаты…

А если я не вернулся в палату на своих двоих, значит, меня занесли сюда. В этом нисколечко не приходилось сомневаться. Но если так, почему медбрат не подавал виду?

Добавлял перчинки тот факт, что мои запястья и лодыжки были свободны от ремней. А ведь по идее, меня должны были привязать к койке после вчерашнего исчезновения. В свою очередь, Висконский просто обязан был прописать и вколоть мне двойную дозу препарата.