он невольно какое-нибудь табу. Но никаких последствий этот разговор не имел.

И сейчас, вновь вспомнив жёсткий, волевой взгляд женщины, Артём мысленно согласился с Громалком: такой не очень-то поманипулируешь. Что бы там Лития о себе не воображала.

Если при вплытии в Аквилон он не отметил чёткой границы, то сейчас граница была. За очередным поворотом дороги лес как-то внезапно кончился, и потянулись возделанные поля, на которых работали люди.

Артём оглянулся. Лес позади высился сплошной, почти ровной стеной, от которой они постепенно удалялись. Взгляды людей работающих на полях и тех, кто шёл каравану навстречу, были не то что бы враждебными, но какими-то неприветливыми. Причём эта неприветливость, эта хмурость проявлялась у людей, только тогда, когда они видели, что большинство в караване составляют эльты.

Тогда с лица большинства крестьян сползало добродушие, и появлялась маска неприязни.

— Не любят они вас, — сказал Плохой.

— А за что любить-то, — отозвался Громалк с явной иронией, — мы же не даём им расширить их любимые поля за счёт Аквилона. Ну, а им просто очень хочется подпалить лес, что бы на расчищенном пепелище устроить новое поле.

— И что, так ни разу и не попробовали? — заинтересовался Артём, — Я имею в виду — подпалить.

— Бывало, конечно, — усмехнулся Громалк. — Мы всегда убиваем таких лесорубов и поджигателей, причём не только в лесу. Если успевали сбежать, а такое несколько раз бывало, но их успевали рассмотреть, находили и за пределами леса.

Артём молча кивнул, как бы выражая согласие с действиями лесных жителей. Впрочем, примерно такого ответа он и ожидал. Плохой успел достаточно хорошо узнать эту расу: политкорректностью они совершенно не страдали.

— Плевать нам на их нелюбовь и любовь, — хмыкнула Лития.

Пристроившись к разговаривающей парочке, она слезла с лошади и теперь вела её в поводу. — Даже магиры не смеют сунуться в наши леса.

— Знаю, знаю, — сказал Артём, — лесная энергетика подпитывает вашу магию. Вот только сейчас мы не там, а на их территории. Так, что не стоит их провоцировать лишний раз.

— Мудрый совет, девочка моя, — усмехнулся мудрейший. — Ты не находишь?

Лития издала короткий фырк, но как ни странно не возразила. Артём заметил, что она вообще обычно не возражает Громалку. Вместо этого она снова вскочила на лошадь, но далеко в этот раз не отъехала. Явно желая послушать их разговор, а возможно и поучаствовать.

Неужели она совсем игнорирует, что было совсем недавно с ней, в этом самом внешнем мире, — удивился Артём, — а ведь её, между прочим, прямо с окраин леса похитили, за их пределы она даже не выходила. Ну и характерец. Плохой подумал, что не завидует её будущему мужу.

Впереди были видны городские стены. Вообще-то они уже давно появились, но Артём не то что бы не обратил на них внимания, просто он считал гораздо более интересным наблюдать за встречающимися людьми.

Крестьяне, как ни странно, больше всего походили на… крестьян, средневековых. Во всяком случае, Плохой их именно такими и представлял. Одежда грубая, хотя надо признать добротная, мускулистые руки, в основном они имели вид крепких людей привыкших к тяжёлой работе.

Один раз миновали даже небольшое селение. Дома больше походили на сараи, правда справные. На немногочисленных окнах была какая-то полупрозрачная плёнка, возможно из бычьего пузыря. Дымовых труб Артём не заметил. Неужели топят по чёрному?! Впрочем, возможно их просто не видно с этой стороны. Где-то замычала корова.

Плохой подумал, что магических прогресс этих людей не коснулся.

Если таковой прогресс вообще имел место быть.

— Я так понял, что никто из крестьян магией не владеет? — спросил он Громалка.

— Откуда? — тот даже удивился вопросу.

— А понял, — сказал он после небольшой паузы, — ты просто проецируешь скорость своего обучения на других. Тебе кажется, что овладеть ею не так уж и сложно. Так вот, поверь мне, всё совершенно не так. Многие срезаются уже на первом посвящении, большинство на втором. То, что ты продемонстрировал, есть уровень очень талантливого человека, а возможно и гения.

Сказано это было настолько обыденным тоном, что Артём даже не сразу и понял-то, что Громалк ему только что сообщил. Зато немедленно прозвучал радостный вопль Литии, которая всё ещё слушала разговор:

— Я всегда знала, что он особенный!

Артём заметил, что шедший в охранении каравана Геред, после этого крика бросил на него какой-то чересчур мрачный взгляд. Впрочем, юный эльт тут же отвернулся, и Плохой не был уверен. Он просто взял на всякий случай этот взгляд на заметку.

И всё же вопль Литии Плохого немного смутил, почему-то даже больше слов Громалка. По лицу голема очень трудно определить чувства, но Плохой даже слегка отвернулся, делая вид, что рассматривает уже значительно приблизившиеся городские ворота. И всё же почему же её отпустили? — подумал он.

***********

Артём бы очень удивился, если бы узнал, какой разговор произошёл вскоре после отбытия каравана.

— И так, они отправились в путь, — произнёс его величество король Грацинд Фон Робек. Произнёс без всякого выражения, просто констатируя очевидный факт.

Обе его собеседницы молчали, — погрузившись в мрачное молчание. Да и сам король весёлым тоже отнюдь не выглядел.

— Бедная девочка, — произнесла, наконец, королева.

Новая пауза, остальные просто не знали, что следует им сказать.

— Я всё же надеюсь, что вы ошибаетесь, святейшая, — Грацинд обращался к верховной жрице.

Бария степенно кивнула.

— Я и сама надеюсь, тем более что нам были явлены ещё не все знаки. Подождём немного.

— Но если ваши подозрения всё же верны, то, как я понимаю, душа Плохого просто не сможет покинуть нашего мира, — сказал верховный король.

— Скорей всего да. Впрочем, я до конца не уверена. Мы соприкоснулись с той областью знаний, в которой ничего не смыслят даже магиры. Великий ткач ткёт свой узор, и хотя у каждого есть варианты действий и каждый свободен в выборе, узор он тоже есть, вот только его всего мы не видим.

— Разрозненные фрагменты, в лучшем случае, — добавила она помолчав.

На мгновение жрица заколебалась, но всё же закончила:

— Пусть это цинично, но я бы предпочла, что бы этот несчастный голем погиб бы на пути к замку Барзака. Тогда бы его душа осталась бы здесь гарантировано, но не было бы проблем с этим глиняным телом.

— А я всерьёз подумывал, не устроить ли ему несчастный случай, — сказал Грацинд ответную откровенность.

— И что же вас удержало? — голос жрицы звучал бесстрастно.

— То, что если вы правы, то в этом случае мы влезем в то, во что лучше не вмешиваться.

— То-то и оно.

— Бедная девочка, — вновь произнесла