— Полегче, полегче, — сказали доминиканцы.

Он посмотрел вверх, перемещая взгляд с обутых в сандалии ног брата Доминика на его рясу и ирландское лицо с широким ртом.

— Я держу вас, — сказал брат Доминик и в подтверждение немного натянул веревку.

Правая нога Аллейна нащупала крюк и встала на него. Аллейн нажал на крюк, проверяя его, и мало-помалу стал опускаться. Услышал скрежет скребущего по камню железа и почувствовал слабое движение под ногой, но крюк выдержал его вес.

— Вроде бы нормально, — сказал он сквозь платок отца Дэниса.

Вверх он больше не смотрел. По очереди, сначала правой, а потом — левой рукой отпустил край колодца и ухватился за крюки. Один из них наклонился, дрогнул и со скрежетом покинул свое многовековое гнездо. Он остался у Аллейна в руке, и суперинтендант разжал пальцы. Летел крюк, как показалось, очень долго, прежде чем Аллейн услышал, как тот упал в воду. Теперь, кроме одной руки и ног, его держала только веревка. Он продолжил спуск. Аллейн почти тыкался лицом в угол колодца и должен был следить, как бы не удариться о камень головной лампой. Она отбрасывала круг света, который делал четкой и близкой изъеденную временем поверхность камня. Оттенки цвета, неровности и колонии каких-то мельчайших лишайников уходили вверх сквозь свет, пока сам он осторожно опускался вниз.

Пространство наверху уже сделалось далеким, а голоса доминиканцев — чуть различимыми. Его мир наполнен был теперь звуком текущей воды. Он почувствовал бы запах воды, подумалось Аллейну, если бы не другой, нарастающий запах смерти. Как глубоко он опустился? Почему не узнал у брата Доминика об истинной глубине колодца? Тридцать футов? Больше? Не проржавели ли насквозь в этом более влажном воздухе железные крюки?

Крюк у него под ногой выпал. Аллейн крикнул, подавая сигнал тревоги, и его голос раскатился эхом и смешался с ответом брата Доминика. Затем соскользнула левая нога. Он висел на руках и на веревке.

— Опускайте! — позвал он, оставил крюки и повис, опускаясь вниз короткими рывками и отталкиваясь ногами от стен. Голос потока звучал со всех сторон.

Внезапное соприкосновение ног с ледяным холодом оказалось полной неожиданностью. Их понесло в сторону. В тот же момент Аллейн увидел на уровне плеч два крюка и ухватился за них.

— Держите! Держите! Я на месте.

Его опустили еще на дюйм, прежде чем веревка натянулась. Ноги Аллейна чиркали по воде навстречу напористому течению. Ударились сзади обо что-то жесткое и твердое. Аллейн поводил ногами из стороны в сторону, совсем поднял их из воды и через мгновение с долей удивления понял, что стоит на каких-то перекладинах.

Решетка.

Сломанная решетка, сказали монахи.

Поверхность потока, должно быть, едва поднималась над дном колодца и была на дюйм ниже решетки, которая выступала из стены. Опираясь об угол стены, Аллейн ухитрился повернуться, чтобы осмотреться. Головная лампа высветила две противоположных стены. Он прислонился к углу, собрался с духом и крикнул:

— Отпустите немного!

— Отпустить, ясно, — ответил чуть различимый голос.

Аллейн опасно наклонился вперед, когда веревка подалась, закричал: «Стоп!» — и опустил голову, так что лампа осветила стремительно несущиеся черные воды, фрагмент решетки, на которой он стоял, и его промокшие ноги, расставленные по соседству с ее сломанными зубьями.

А между его ног? Торчала вверх подошвой среди сломанных зубьев третья нога: нога в черной кожаной туфле.

II

Возвращение на поверхность превратилось для Аллейна в небольшой кошмар. Суперинтенданты из Управления уголовных расследований хотя и любят поддерживать физическую форму выше среднего уровня и с этой целью имеют за плечами изнурительную и сложную подготовку, все же не привыкли наполовину карабкаться — наполовину болтаться на веревке в колодце. Ладони Аллейна горели, тело билось о каменные стены, а раз он стукнулся затылком так, что из глаз посыпались искры и закружилась голова. Иногда, приняв горизонтальное положение, он шагал по стене, а монахи тащили его. В детективных фильмах, подумал Аллейн, такие вещи получаются лучше.

Когда он наконец оказался наверху, все трое сели на пол, тяжело дыша; трудно представить себе более странную маленькую группу, подумалось Аллейну.

— Вы были великолепны, — сказал он. — Спасибо.

— А, да что вы, сущие пустяки, — пропыхтел отец Дэнис. — Мы-то привыкли к этому из-за раскопок. Кого хвалить, так это вас.

Их охватило то общее своеобразное ощущение братства и благодарности, которое бывает наградой за подобные упражнения.

— Что ж, — сказал Аллейн. — Боюсь, вам придется позвонить в полицейское управление, отец. Там внизу человек, и он мертв.

— Тот человек Мейлер? — уточнил отец Дэнис, когда они перекрестились. — Помилуй, Господи, его душу.

— Аминь, — сказал брат Доминик.

— Как это получилось, мистер Аллейн?

— Как мне представляется, он, вероятно, упал в колодец головой вниз и прямо в поток, мимо сломанной решетки, которая, кстати, выступает из стены всего на несколько дюймов. Поток утащил его под решетку, но одна нога, правая, зацепилась между двух сломанных зубьев. И там он и остался, поддерживаемый потоком.

— Почему вы уверены, что это он?

— Я узнал его по туфле и штанине и потому, что… — Аллейн замялся.

— Что вы хотите нам сказать?

— Потому что можно было увидеть лицо.

— Как ужасно для вас! И значит, он утонул?

— Это, — произнес Аллейн, — без сомнения, выяснится в свое время.

— Вы хотите сказать, что произошло… что вы хотите сказать нам?.. двойное убийство?

— Зависит от того, что вы под этим подразумеваете, отец.

— Я имею в виду, что кто-то взял на душу этот грех — убил Виолетту и Себастьяна Мейлера, их обоих, так?

— Или Мейлер убил Виолетту, а потом был и сам убит?

— В любом случае это ужасно! — повторил отец Дэнис. — Прости нас всех, Господи. Страшное, страшное дело.

— И все же я думаю, нам следует позвонить вице-комиссару полиции.

— Бергарми, ему? Да, да, да. Мы так и сделаем.

На обратном пути, таком теперь знакомом, они прошли мимо отверстия колодца на среднем уровне. Аллейн остановился и осмотрел ограждение. Как и в базилике, оно было сделано из более тщательно обработанного дерева, чем в инсуле. Четыре массивные, хорошо отполированные рейки на расстоянии примерно десяти дюймов друг от друга.

— У вас в прошлом были когда-нибудь неприятности? Несчастные случаи? — спросил Аллейн.

Никогда, последовал ответ. Детей никуда в здании не пускают без сопровождения взрослых, а посетители подчиняются просьбе не забираться на ограждение.

— Одну минуту, отец.