Именно это странное умение спасать других людей, наплевав на страх перед смертью и на обстоятельства, привлекало к персоне Игоря других разведчиков. Именно этим он заслужил преданность пятерых дружинников, из которых, увы, теперь осталось в живых лишь трое.

И еще один собирался, по сути, покончить жизнь самоубийством.

Все – ради того, чтобы спасти Игоря.

– Я должен это сделать, – сказал Любим.

– Что ж, воля твоя, – нехотя сдался десятник.

Они снова завозились со сбруей. Потом каждый из четверых обнял друга на прощание. Сыч и Варвара ограничились молчаливыми кивками – они отмечали подвиг дружинника, но не считали себя в праве говорить какие-то напутственные слова: слишком плохо его знали.

– Я не прощаюсь, брат, – тихо сказал Захар.

– Я тоже не буду, – нервно хмыкнув, произнес Любим.

Разум знал, что надежды нет, но сердце упрямо хранило ее, несмотря ни на что. Пока Любим дышит, пока ты видишь, как опускаются и поднимаются его веки, как бугрятся мышцы под кольчугой, когда дружинник взлетает в седло, поверить в то, что скоро он будет мертв, катастрофически трудно, да что там – практически невозможно.

Вот разведчик поднял правую руку, и все фенакодусы разом уставились на него. Каждый из них знал эту нехитрую команду, которая буквально означала «следуем за мной»: ей животных обучали, чтобы в случае смерти собратьев кто-то из выживших дружинников мог доставить уцелевших скакунов обратно в Кремль. Самих их черта с два куда-то идти заставишь, если без вожака, а вот за направляющим пойдут, как овцы за пастухом.

И Любим, конечно же, об этом знал, потому и вызвался.

Захар провожал отъезжающего собрата хмурым взглядом. Уже второй разведчик отважился на героическую смерть ради спасения других. Это как будто был своеобразный ответ на все предыдущие подвиги Игоря – мол, смотри, брат, мы тоже не лыком шиты.

«Но Мрак погиб, и Любим тоже погибнет… а вот Игорь каким-то чудесным образом выжил бы».

Пятерка фенакодусов, возглавляемая скакуном храброго дружинника, понеслась навстречу смерти. Хитрость заключалась в том, чтобы проскочить мимо «Рапторов», не позволив им тут же тебя сцапать, иначе весь план разом потерял бы смысл. И Любим это наверняка понимал, а потому заранее начал срезать угол, чтобы стальные «ящеры» приметили его как можно позже.

А био, конечно же, приметили – им, похоже, уже и самим наскучило бестолково стоять рядом с Полем Полей, и потому роботы охотно сорвались с мест и бросились в погоню за улепетывающими фенакодусами. Те бежали уже безо всяких команд – каждый стремился спасти свою шкуру от острейших зубов стальных «ящеров».

К сожалению, шансов на это у несчастных скакунов практически не было: «Рапторы», шустро переставляя длиннющие ноги, стремительно сокращали расстояние.

«Теперь главное – момент не упустить».

– Пошли, – помедлив для верности, скомандовал Захар и первым устремился к уже знакомому ему обломку стены.

Дружинники, Варвара и Сыч без лишних слов пошли за ним. Воины Кремля и Варвара держали руки на мечах, агент Тайного Приказа то и дело тянулся к сабле, а сам Захар придерживал автомат за цевье, чтобы не бряцал о кольчугу. Волнение буквально зашкаливало. Каждый понимал, что, в случае возвращения «Рапторов», бегством от них не спастись – если они верховых догоняют, то пеших и подавно достанут. Но, к счастью для путников, в скопище Полей Смерти био не сунутся – побоятся: уж больно узки тропы между убийственными полусферами. Так что если доберутся до площади и затеряются среди тамошних разноцветных порождений Зоны, считай, одной бедой меньше.

«Правда, через Поле Полей идти немногим легче, чем от «Рапторов» убегать», – с грустью подумал Захар.

Но иного выхода у них все равно не было.

Когда они пересекали самый опасный участок – от обломка стены до тропинки между двумя Красными Полями Смерти – Захар невольно повернул голову, дабы посмотреть, как там дела у Любима и его фенакодусов. Увиденное заставило десятника вздрогнуть: кружком обступив скакунов, стальные «ящеры» неторопливо смыкались. Фенакодусы испуганно гарцевали на месте, вставали на дыбы и верещали дурными голосами, но ничего поделать уже не могли. Ловушка практически захлопнулась: дальше ожидался кровавый пир. Любима отчего-то видно не было, и Захар предпочитал верить, что ему удалось сбежать. Уж точно думать о том, что его обезглавленный труп лежит у когтистых лап мутов, не хотелось совершенно.

Достигнув тропинки, Захар немного помедлил, прежде чем идти дальше.

«Спасибо тебе, Любим. Спасибо вам всем, мужики».

– За мной, – коротко бросил десятник и первым нырнул в пространство между двумя Полями Смерти. – Шаг в шаг. Иначе помрете.

И снова все беспрекословно подчинились командиру.

Протискиваться между Полей оказалось довольно сложно. Порой Захару и вовсе приходилось чуть ли не приставным шагом идти – слишком уж узкой становилась тропинка в иных местах. На фенакодусах они уж точно тут не прошли бы. Складывалось впечатление, что с того момента, как кремлевский отряд побывал тут в последний раз, Поля значительно сдвинулись.

«Лишь бы не начали сближаться в тот момент, когда мы между ними находимся!»

Наконец впереди показалась до боли знакомая бледная полусфера, и тут же в голове Захара раздался голос Игоря:

– Брат! Помоги! Скорей!

«Ага, сейчас. Помним-помним, мы уроки отца Филарета хорошо учили!»

Он оглянулся, полагая, что Варвара может не знать о звуковых галлюцинациях, которые порождает хитрое Белое Поле. И действительно: девушка, хмурясь, недоуменно оглядывалась по сторонам.

– Ты слышишь? – поймав взгляд Захара, спросила она. – Голоса… как будто мои сестры…

– Это не по-настоящему, Варвара, – покачал головой десятник. – Это обман. Поле тебя в ловушку заманивает.

– А… ты уверен? – на всякий случай уточнила девушка.

– Конечно! Я вот, например, слышу не женские, а мужские голоса. Точней, голос моего побратима, Игоря, – того самого, которого мы ищем.

– Я тоже его голос слышу, – сознался Никола.

– А я – Любима, – нехотя буркнул Свят.

Тут все вздрогнули и пошли быстрей. В итоге Сыч так и не признался, чей голос слышит он.

Но, вероятно, это был кто-то, спутникам не знакомый.

* * *

Игорь сидел у дальней от входа стены и смотрел на дверь своей «камеры», окованную железом и чрезвычайно массивную. Он уже не раз пробовал выбить ее, однако стоило ему врезаться в укрепленное полотно, как тело его снова пронзала жгучая боль: проклятые шамы не собирались терпеть подобные выходки.

После очередной попытки Игорь решил сделать небольшой перерыв, а то правая нога начала уже подергиваться от постоянных ментальных ударов. Сдаваться молодой стрелец, разумеется, не собирался. Благодаря Казимиру, он знал, что в одной из ближайших комнат находится его отец, и это знание придавало ему сил. Сказать по правде, Игорь уже грешным делом заподозрил седовласого разведчика в измене, но теперь убедился, что тот действительно находится тут на правах пленника, как и все остальные.