Марк думал, что план обороны будет включать создание ополчения и подготовку защитников, но нет. Живые люди должны держаться как можно дальше и не мешаться под ногами. Скелетов будет достаточно. Если войска лоялистов и церкви пробьют скелетов, горожане их остановить не смогут. В бою будет участвовать только городская стража и наёмники, и то не в непосредственном столкновении, а внутри города, если до этого дойдёт дело. Тушение пожаров, предотвращение беспорядков, реагирование на неожиданности, магия же, мало ли чего придумают.

С чужими наёмниками Марк предложил разобраться сразу и без сантиментов. Их роль в будущих событиях уже очевидна, нет смысла откладывать. Сказано — сделано. Организованная операция с привлечением нежити и уже упомянутых стражников и наёмников правильных, и вот уже все подозрительные личности отправлены в казематы. Впрочем, никаких суровых мер предпринимать против них мы не собирались. Поняв, что их раскрыли, наёмники сдавались, не вступая в бой. А в казематах состоялся разговор с тремя главарями групп.

— Итак, господа. С этого момента вы считаетесь военнопленными. На время осады ваша свобода будет ограничена. Вам полагается нормальный пищевой паёк и свобода по окончании осады. Естественно, если нарушите условия содержания, попытаетесь организовать побег, бунт или что-либо похожее, можете очень быстро оказаться в рядах моей мёртвой армии, за мной дело не станет.

Наёмники условия содержания восприняли с некоторым подозрением. Довольно мягкое обращение, но здесь я просто пояснил, что сделать они ничего не успели, а так как они всего лишь наёмники, в следующий раз они вполне могут оказаться и среди моих воинов. Перспектива обращения в нежить, естественно, пугала, но за попытку побега и бунта полагалась смертная казнь, так что ничего удивительного. В общем, пообещали пленники вести себя смирно. Я понимал, что в случае успеха осаждающих наёмники постараются сбежать. Они понимали, с какой лёгкостью я их в таком случае убью. Полное взаимопонимание.

Разобравшись с наёмниками, разделили обязанности. Марк заботился о живых, готовя население города к осаде, я готовился к самой осаде. Пусть барон и заверял меня, что большинство жителей (из старого населения города) пересмотрели своё отношение ко мне и теперь готовы защищать новый образ жизни, ибо это логично, однако есть одно но! Ещё бы им не защищать образ жизни, при котором так хорошо живётся. Только это ненадолго, сейчас торговые караваны закончатся в связи с начинающейся осадой, и народ посмотрит на всё это уже по-другому. Раньше, конечно, было не особо сладко, но торговцы ведь ходили, да! А теперь злой Лич и никаких торговцев. В общем, пусть лучше не лезут под руку.

Я осторожно перевёл часть резервных латников в город, перераспределил и занялся последним слабым местом в обороне: дорогой от города к крепости. Расстояние, всё же, немаленькое, дневной переход в хорошем темпе, как никак. Я, если парить, добираюсь относительно быстро, но для обороны такой длинный участок — уязвимое место. Железная дорога построена почти на две трети пути, и как бы я ни форсировал работу, мгновенно её не закончат. Одно хорошо — скелеты могут работать и в условиях боевых действий.

Вернулся в крепость и начал собирать бронированный вагон с несколькими стационарными арбалетами на борту. Что плохо — не вся дорога построена из новейших прочных рельсов, далеко не вся. В любой момент опора может промяться под катками. Пришлось дополнять вагон обычными колёсами, чтобы сохранить опору даже в случае чп.

Как-то совершенно внезапно пришло ощущение зова, причём совершенно из неожиданного места. Меньше всего я ожидал, что теократичка захочет меня увидеть и услышать. Тем не менее это был именно зов. Не панический крик о помощи, а приглашение поговорить. Это понятно по эмоциональному контексту, не думаю, что девчонка имеет такой контроль своих эмоций и мыслей, чтобы так чётко формулировать вызовы по магическому твиттеру.

В этот раз переместиться в другое место было сложнее и проще одновременно. Проще, потому что уже имелся некоторый опыт, сосредоточиться на желании увидеть некое отдалённое место и потянуться на маяк — относительно несложно. Куда проще, чем формировать сложные тела и души моих медвежат. Сложнее, потому что чего-то не хватало. Может быть, нескольких смертей вокруг девушки, с эманациями смерти работать легче, может в состоянии волшебницы дело. Так или иначе, я перенёс свой призрачный облик к лысой девушке, оказавшись в небольшой комнатке какой-то… Таверны, судя по всему.

— Никак не ожидал, что ты сама захочешь меня видеть. Что случилось?

Девушка не выглядела счастливой, однако решительно отмахнулась.

— Прекрати эти шутки. Нам надо поговорить.

Хмыкнул, но отказываться не стал, у меня имелось несколько вопросов к ней.

— О чём, например?

— Ты не врал? Насчёт Её Величества?

Пожимаю плечами:

— Я действительно ограничил её свободу, но не из соображений личной выгоды. Даже сумей я заручиться поддержкой и доверием королевы — это мало что даст. Причиной заключения королевы, пусть и в максимально мягкие условия, стало желание снизить накал грызни между аристократией. Тайру могут использовать, как символ борьбы. Мне надо пояснять?

Магичка опустила глаза, отрицательно покачав головой.

— Нет, не надо, я понимаю.

Помолчав немного, она добавила:

— Люди, которым мне следовало больше доверять, говорили то же самое.

— Не знаю, что тебе обо мне рассказывали…

— Илия, — вставила девушка.

Так, это имя?

— Приятно, наконец, познакомиться, Илия. Не знаю, что тебе обо мне рассказывали. Правда в том, что воевать я ни с кем не хочу. Не хочу никого захватывать. Мне это не интересно.

Я хочу получить такое преимущество, чтобы воевать не пришлось. Чтобы любому разумному существу было понятно — со мной воевать бесполезно и бессмысленно.

— Ты что-то недоговариваешь, — прищурилась Илия.

— С чего ты взяла?

Несколько секунд она молча на меня смотрела, затем спросила:

— Не задавался вопросом, почему мы можем общаться?

— Задавался и не нашёл ответа. Тебе, я вижу, ответ известен.

Илия кивнула.

— Да. Я — маг смерти. Не некромант, у меня другой аспект. Я могу создавать кислоты и яды.

Любопытно.

— Допустим, но это не объясняет нашей связи.

Девушка кивнула.

— Верно. Меня специально… Настраивали на тебя. Меня чем-то опоили. Предположу, неким зельем, в котором было размешено… нечто, что было твоей частью. Кость, прах, какие-то вещи, не знаю.

— Фу, — единственная моя реакция.

Илия хмыкнула.

— Да, согласна. Затем Светлые Отцы научили меня, как на тебя настроиться. Только ничего не вышло, твои мысли… Я не могла их разобрать. Слишком много, слишком сложно. И язык… Ты мыслишь на каком-то чужом языке, постоянно вплетая язык смерти.

Немного подумав, я сделал логичное предположение:

— Однако ты сейчас можешь ощутить мою ложь или недомолвки.

Вновь кивок, хотя и не слишком уверенный.

— Очень смутно.

Очень интересно, сколько материала успел набрать Чезаре и как ещё этот материал можно применить.

— Понятно. Тогда разверну свой ответ. Я не хочу ни с кем воевать, однако знаю простую истину: хочешь мира, будь готов к войне. А чтобы быть готовым мне нужны ресурсы, которых у меня нет. Если для обеспечения своей безопасности мне придётся наведаться к соседу и вежливо приставить клинок к горлу, ради получения требуемого, я готов это сделать. Избегая лишней крови, по возможности, но это будет акт агрессии. Веришь?

Кивок от Илии.

— А сейчас к моей крепости идёт армия. И идут они не для того, чтобы попить чаю с плюшками. Они попытаются меня уничтожить. Я буду защищаться. Угрызений совести не испытываю, но я ничем никого не провоцировал.

Илия снова кивнула.

— Ты сама-то как до такого дошла? Ты же из сторонников церкви. Была таковой во всяком случае. Или всё ещё считаешь, что эти ребята правы?

Девушка нахмурилась.

— Ты не понимаешь…

Хмыкаю:

— Идиотский ответ. Ты даже не попыталась объяснить, а уже обвинила в том, что я кретин, не способный воспринимать чужую точку зрения.

Она отрицательно покачала головой.

— Дело не в этом. Ты защищаешь своё существование, уверенный, что имеешь на это право. Даже не задумываешься о божественном замысле.

— Божественный замысел ломается об колено, не выдерживая столкновения с объективной реальностью, Илия.

— Ты даже не попытался задуматься над вопросом: а должен ли ты вообще существовать?

Я развеселился.

— О! Это очень просто! Я был создан — значит, существую согласно божественному замыслу. И, согласно божественному замыслу, буду дальше существовать, отбиваясь от попыток смертных меня упокоить.