Ей нравится здешняя атмосфера. Все отлично. Она счастлива!

Люк берет столик на четверых, Томми садится рядом с Кирби и придвигается вплотную. Он мужская версия Патти. Немного полноват, с копной темных волос и веснушками. Не плохой и не хороший, просто обычный парень, чей вечер явно осветила встреча с Кирби.

– Ты сногсшибательная, – говорит Томми прямо ей в ухо. Кирби кажется, что это немного слишком, хотя из-за музыки трудно что-то расслышать. Группа из четырех человек играет песни The Beatles, The Turtles и The Cyrkle.

– Ой, спасибо. – Без всякой на то причины комплимент отправляет Кирби в нисходящую спираль мыслей о Даррене. После Скотти Турбо она была уверена, что больше никогда не влюбится, но Даррен ей понравился, и, казалось, она тоже ему симпатична. Да только он исчез. Кирби сотни раз перебирает каждое слово их последнего разговора, задаваясь вопросом, что поняла неправильно, и не может разобраться. Может быть, она не пара человеку уровня Даррена. Может, в ее жизни будут встречаться только заурядные парни, как Томми О’Каллахан.

Напротив них Патти и Люк замкнулись в привычном любовном пузыре. Он подзывает официантку в высоких белых лакированных сапогах и что-то заказывает; Кирби не слышит, что именно, но надеется: крепкое. Она хочет напиться.

Оркестр играет «Red Rubber Ball».

– Хочешь потанцевать? – спрашивает Томми.

– Конечно, – отвечает Кирби, хотя ей совсем не хочется. Песня не быстрая и не медленная, но Томми, конечно, предпочитает медленный танец.

Он обхватывает Кирби мясистыми руками и притягивает к себе. Она отстраняется, как учила мама, когда ей было одиннадцать лет. Не стоило идти танцевать, не напившись.

– Итак… – роняет Кирби. Она не уверена, что знает, о чем спросить Томми О’Каллахана.

Она знает, что тот брат Патти, на два года старше, седьмой по счету после Джозефа, Клэр, Мэтью, Джона, Кевина и Сары, но за ним еще Роуз и Патти. Знает, что Томми вырос в Южном Бостоне и учился в Массачусетском университете, а затем приехал на Виноградник, чтобы управлять кинотеатром «Стрэнд». Спросить о политических взглядах? Что он думает о войне? Как относится к Никсону? Ответы либо полностью исключат Томми из числа потенциальных парней, либо сыграют в его пользу. Но дружелюбная обстановка не располагает к занудным вопросам, а Кирби в том хрупком душевном состоянии, что разговор о войне может сломить ее.

– Как вы познакомились с Люком?

– По счастливой случайности, – отвечает Томми. – Я ехал на пароме, и тут ко мне подошел Люк и сказал, что ищет соседей по комнате. Мы с моим приятелем Юджином посмотрели на это место и, хочу я сказать, даже не колебались. Пятнадцать баксов в неделю за такой дом? С прислугой? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я щипаю себя каждый день.

На аренде Люк зарабатывает всего тридцать долларов в неделю, подсчитывает Кирби. Ей интересно, отдает ли он деньги родителям или прикарманивает. Странно, что Люк выбрал двух незнакомцев с корабля в соседи по комнате, не правда ли? Разве у него нет друзей? Он богат, красив, человек досуга. Что-то не сходится.

– Люк – хороший парень? – спрашивает Кирби.

Томми пожимает плечами.

– Само собой.

К счастью Кирби, песня заканчивается. Они возвращаются к столу, где их ждут четыре огромных коктейля сияющего синего цвета. Кирби садится и делает большой глоток. Появляется тарелка с креветками и шведскими фрикадельками. Патти смотрит в глаза подруги и кивает в сторону Томми, явно спрашивая: «Он тебе нравится?»

Кирби опускает глаза на свой коктейль. Вот бы нырнуть в него.

Три коктейля, четыре креветки и шесть фрикаделек спустя настроение улучшается. Группа играет «I Am the Walrus», и Кирби встает потанцевать, не проверяя, следует ли за ней Томми. Разумеется, тот присоединяется и с удовольствием пытается копировать ее движения, даже когда она машет руками над головой, подражая щупальцам. Кирби кружится и ныряет по всему танцполу, оставляя других танцоров в недоумении, а Томми заметно расстраивается. В конце концов он сдается и уходит, Кирби заканчивает танец одна. Она возвращается к столу, Томми уже нет, а Патти выглядит огорченной.

– Он пошел прогуляться по пляжу, – говорит подруга. – Сказал, что ты его игнорируешь.

Приносят новую порцию спиртного, и Кирби хочет сесть и напиться. Но она смотрит, как Люк кормит Патти фрикаделькой с зубочистки, и решает, что не может оставаться и наблюдать это гротескное зрелище, поэтому выходит на улицу, чтобы разыскать Томми и извиниться.

Она находит его у входа на пляж Катама. Томми как раз прикуривает сигарету.

– Я бы не отказалась от одной, спасибо, – говорит Кирби как можно более кокетливо.

Томми добавляет вторую сигарету в рот и прикуривает обе без комментариев. Кирби он сразу же начинает нравиться больше.

– Хочешь прогуляться? – спрашивает она, когда Томми отдает ей сигарету.

Он кивает и сбрасывает мокасины. Кирби кладет руку ему на плечо, пока снимает ремешки сандалий. Затем они идут по прохладному песку к пляжу. Кирби любит ночной пляж, всегда любила. На Нантакете она ходила на костры в Мадэквечем-бич, в джинсах и ирландском рыбацком свитере поверх бикини. Они с друзьями пили пиво, жарили на палочках хот-доги, подпевали своему другу Линкольну, который играл на гитаре старые слащавые песни («Поворачивай лодку к берегу, Майкл…»[35]). Они передавали друг другу косяки, затем пакеты с чипсами или бумажные мешочки с печеньем из «Пекарни Эйми». Всегда кто-то первым раздевался и бросался к воде, и Кирби не отставала. Многие думают, что ночью вода холоднее, но на самом деле теплее. А еще было страшно. Кирби не видела ни размер набегающих волн, ни свои ноги, ни то, что скрывается под водой. Она жутко боялась акул, которые, по слухам, кормятся по ночам. Но все это только усиливало восторг. Нет ничего лучше, чем плавать на спине, глядя на звезды и луну.

Кирби так скучает по этим ночам, что подумывает пригласить Томми поплавать. Но им придется купаться в нижнем белье или обнаженными. Она отбрасывает эту идею.

Вместо этого они идут направо, то есть на запад. Томми молчит и не тянется к руке Кирби, и она понимает, что ему, наверное, больно, но не собирается извиняться за танец. Это не свидание, не совсем. Они лишь дополняют растущую страсть Патти и Люка. Кирби думает, не поделиться ли с Томми опасениями по поводу Люка, но, вероятно, последнее, что захочет обсуждать брат Патти, – так это сексуальную жизнь своей сестры.

Кирби заходит в воду. Волны блестят там, где она бьет по ним ногой.

– Смотри, – говорит Кирби, – фосфоресценция.

Томми заходит в волны, и они вдвоем несколько минут плещутся и смеются, а вода светится. Затем на пляже Кирби замечает белую раковину квахога.