Царевич сердито выдохнул и, сосредоточившись на посланнике, спросил то, что ему казалось важным:

— Около месяца назад сюда должна была прибыть царевна Геста из Белора. Могу я, как э… дядя по отцовской линии, узнать о ее дальней судьбе?

— Госпожа Геста! О да, конечно. Госпожа Геста со свитой останавливалась здесь на одну ночь, на своем пути в Киремос, — уважительно ответил наместник. — Властитель Гелсарт распорядился оказывать невесте его сына всевозможное почтение. На следующее утро царевну доставили ко двору властителя, где и состоялось бракосочетание.

— Кхммм… — промычал Солгар, сведений было негусто.

И тут наместник проговорил, очевидно, желая сделать ему приятное:

— Царевич Солгар, лично я не имел удовольствия говорить с царевной, девушку изолировали, на это был особый приказ властителя. Но если вам угодно, я могу предоставить вам те покои, в которых останавливалась госпожа Геста, и пришлю старшую над служанками, готовившими царевну к отбытию, она может рассказать вам больше о ее самочувствии.

— Да, благодарю. Если это вас не затруднит, — ответил Солгар, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Потому что краем глаза заметил, как оживился взгляд Лесарта. В нем читалось удивление и… восхищение?

Наконец церемонии были закончены. От торжественного ужина с фокусниками и танцовщицами Солгар отказался, сославшись на усталость от долгого пути и необходимость выехать рано утром. Наместник то ли расстроился, то ли испытал облегчение, Солгар пока затруднялся понять тонкую дипломатию южного царства.

Главное, что их наконец отвели в покои, где до того останавливалась Геста.

Стоило остаться в одиночестве, Лесарт немедленно обошел все углы, что-то проверяя, а потом сказал ему:

— Отлично проведенный раунд. Горжусь вами царевич.

Солгар шевельнул бровями и прокашлялся. Что и говорить, услышать такое от вечно снисходившего к его умственному несовершенству наставника было приятно. Однако у Солгара имелись вопросы. Но только он собрался открыть рот, Лесарт нахмурился и вскинул руку, приказывая молчать.

— Ну и кто из нас слуга? — подумал про себя Солгар, недовольно поморщившись.

Но его недовольство осталось незамеченным, потому что в комнату вошла сухонькая седая старушка, сделала несколько шагов и остановилась, глядя на него.

— Что угодно господину?

И тут вперед вышел Лесарт. Глаза старушки обратились на него и неожиданно вспыхнули узнаванием. Она приложила пальцы к губам и низко поклонилась.

— Приветствую тебя.

Неизреченная радость дрожала в ее голосе. Мало что понимая в этой пантомиме, Солгар уставился на Лесарта. Тот вроде и не изменил свою невзрачную внешность, только взгляд выдавал в нем того, кто он есть. Лесарт одними глазами сделал старухе какой-то знак и кивнул в ответ. Та понятливо опустила голову и обратилась к Солгару:

— Что господину угодно услышать?

У царевича опять создалось то самое впечатление, что ему морочат голову, он даже разозлился на наставника. Выспросил все, что мог, у женщины и отпустил. Прежде чем уйти, она снова поклонилась Лесарту, а тот, выразительно шевельнув бровями, проговорил:

— Пошли весточку сыну.

— Я передам сегодня, господин, — низко склонилась она. — Да хранит тебя Господь.

После этого старушка ушла, а Солгар посмотрел на Лесарта и после короткого молчания спросил:

— Ничего мне рассказать не хотите?

Он предпочел бы скрыть свое состояние за маской невозмутимости, но в голосе прозвучала обида. Царевич Солгар чувствовал себя использованным и испытывал досадливое двойственное чувство.

Лесарт прошелся по комнате, пригладил волосы, потом заложил руки за спину и спросил:

— Что именно вы хотели бы услышать, царевич?

Голос звучал мягко, Солгару даже почудились в его интонации отголоски боли. Молодой человек нахмурился и тряхнул головой, отгоняя впечатление. И все же оно осталось.

— Почему вы под личиной?

Лесарт взглянул на него с недоумением, мол, и это надо объяснять? Но Солгар продолжил:

— Я понимаю, что вы хотите остаться неузнанным и прикрыться мной. Но зачем вам это?

На этот раз Лесарт повернулся к нему всем корпусом.

— Вы правы, царевич, мне нужно попасть кое-куда и остаться неузнанным.

— Во дворец Гелсарта? — спросил Солгар.

— Да.

Повисло молчание. Ответа как такового не было, все это Солгар и без того знал.

— Еще вопросы?

— Да. Кто эта женщина, что она должна передать, а главное, кому.

Солгар и сам не заметил, как перешел на сугубо деловой тон. Ему уже приходилось принимать участие в военных действиях, бывал в походах с Мелиаром. Потому имел представление о том, что есть военная хитрость и план операции. Именно это сейчас и затевалось. И, черт побери, ему нужно было знать этот план.

Лесарт кивнул и заговорил уже серьезно, как будто принял негласное соглашение, и с этого момента они партнеры.

— Эта женщина знает меня с детства. Она… моя няня. После того, как я бесследно исчез, а Гелсарт объявил о моей смерти, — Лесарт усмехнулся, — Отправилась с паломничеством к Салимскому Оракулу. Там мы встретились вновь. Она осталась при храме.

Царевич воскликнул, пораженный внезапной догадкой:

— Так она могла знать Ивалион?

— Да, она знала Ивалион.

— А… — оторопело поскреб в затылке Солгар.

— Здесь она служит уже много лет. Уходя из Салимского храма на север, я просил ее об этом.

Надо было осмыслить. Умом Солгар понимал, что Лесарт мог провидеть этот момент, но все равно, принять подобное было слишком сложно. Неожиданно для себя он спросил:

— Так в жизни все предрешено?

— Можно сказать и так. Но многое, если не все, решает наш выбор.

Опять повисло молчание, с последней фразой царевич не мог не согласиться.

— А ее сын, кто он?

Лесарт хмуро взглянул на него из-под бровей и ответил:

— Главный повар на дворцовой кухне моего брата.

Что-то никак не увязывалось это в голове у Солгара. Послать весточку на кухню… На кухню? Нет, серьезно… У него слегка глаза на лоб полезли от усилий. Решил додумать после.

— Какова моя роль в этом? — спросил он у Лесарта.

— Вы очень удачно обозначили свою роль перед наместником, царевич. Ее и придерживайтесь.

— В смысле… что я — дядя Гесты?

— Да. И по закону моей… кхммм… Гелсарта страны вы, как близкий родственник, имеете право видеть девушку, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке и условия брачного договора соблюдены.