тебя и твоих людей всегда бесплатно лечить стану. Первыми, – неожиданно пообещала она.

– Я не настолько беден, чтобы не платить мастеру за добрую работу, – отмахнулся Руслан. – Тут другое. Таких повозок ещё никто не делал. Обычно больных или раненых в телегу кладут или в арбу и везут потихоньку. Мы с казаками своих раненых на носилках, которые между двух коней привязываем, перевозим. Говорю же. Подумать надо.

– Он сделает, бабушка. Обязательно сделает, – с неожиданной робостью пообещала Катерина. – Вы только его не торопите. Он уже сейчас об этой повозке думает. Я знаю. Я всегда знаю, когда он что-то задумает. Лицо у него становится такое, жёсткое.

– Вижу, девочка, – улыбнулась в ответ знахарка. – И то, что он сделает, тоже знаю. Муж твой, княгиня, сильный человек, и очень умный. Ему такие вещи известны, о которых мы с тобой и не слышали. А меня не бойся. Я только с виду ведьма. А на самом деле немного волшебница, – поддела знахарка Катерину, улыбаясь одними глазами.

– Это ты ещё ведьм не видела, – не удержавшись, рассмеялся Руслан. – На иную посмотришь, с виду чистый ангел, а как копнёшь, такое наружу полезет, что смотреть страшно. Жуть кошмарная.

– Это где ты таких женщин повидать успел? – заинтересовалась Катерина, и Руслан, к своему огромному удивлению, расслышал в её голосе нотки ревности.

– Милая, я до тебя не в монастыре жил. И по миру помотался. Так что всякое бывало, – выкрутился он.

– Учись характер в кулаке держать, девочка, – посоветовала Хизарат. – Ты сильная, у тебя получится. Не давай дурной бабе из тебя вылезать. Иначе сама себе жизнь испортишь. И ему тоже. Знаю, трудно это. Тебе сейчас иной раз то поплакать, то покричать хочется. Так?

– Угу, – смущённо кивнула Катерина.

– Хочешь плакать, уйди, спрячься и плачь. Хочешь кричать, прячься и кричи. Не держи в себе. Но рядом с мужем ты всегда должна быть спокойной и доброй. Сама себя держать должна.

– Сложно, – подумав, протянула Катерина.

– Жить тоже сложно, – усмехнулась Хизарат. – Но мы женщины, а значит, должны уметь себя держать. Мать свою вспомни. Часто она при отце голос повышала?

– Откуда вы мою маму знаете? – растерялась Катерина.

– Не знаю. Но ты древнего рода. Это сразу видно. Добрую кровь сразу видно. А потому мать тебя с самого детства учила себя держать, да только ты её и не слушала толком. Вот теперь и придётся всё сызнова начинать, если хочешь крепкую семью иметь. А не так, что муж в одну сторону, а ты в другую. Это уж не семья. Оттого и роды древние прерываются, что в семье ладу нет.

– Вы меня словно воспитывать взялись, – буркнула Катерина с заметной обидой в голосе.

– Нет, это пусть родители твои да вот он делают. А я просто рассказываю то, что ты теперь наизусть знать должна, – усмехнулась знахарка. – Раз ребёнок есть, значит, и ты теперь себе не принадлежишь. Помни это, девочка.

Хизарат замолчала, глядя на пробегающие мимо пейзажи, а Катерина, насупившись, уставилась на свои сложенные на коленях руки. Руслан, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, обнял жену за плечи и, прижав к себе, еле слышно прошептал:

– Не сердись. Поверь, солнышко, она знает, что говорит. Я и сам у неё многому научился.

– Она и вправду колдунья, – буркнула девушка ему на ухо.

– Все знахари немного колдуны, – усмехнулся Руслан. – Я тебе потом кое-что про них расскажу.

Уже вечером коляска вкатилась в имение, и путешественники отправились отдыхать после долгой дороги. Коляска хоть и шла легко, но пыль, поднятая лошадьми и принесённая ветром, всё равно нужно было срочно смыть. Иначе это грозило всяческими кожными проблемами. Убедившись, что знахарке выделена хорошая комната, Руслан оставил её на попечении слуг и отправился к жене.

Катерина, уже отмытая и сытая, встретила его в спальне, что называется, во всеоружии. Увидев жену в откровенном пеньюаре, которого раньше не видел, Руслан малость опешил, после чего, обретя дар речи, осторожно поинтересовался, не слишком ли Катерина раздухарилась. Рассмеявшись в ответ, девушка тут же поведала, что пока ей можно всё. А если он не верит, то может сходить к своей знахарке и спросить у неё.

Уже падая в кровать, Руслан успел подумать, что идея перевезти Хизарат в имение была не самой лучшей, но менять что-то уже поздно. Как говорится, слово сказано. А ещё через несколько минут он вообще перестал думать. Не до того стало.

* * *

– Есть у тебя жеребец не объезженный? – повернувшись к Руслану, тихо спросила Хизарат.

– Есть, – удивлённо кивнул Шатун.

– Прикажи привести его сюда.

Недоумённо хмыкнув, Руслан подозвал одного из бойцов своего сопровождения и, объяснив ему задачу, принялся наблюдать, как женщина не спеша бродит по неширокой прогалине, то и дело останавливаясь и склоняя голову набок, словно к чему-то прислушиваясь. Пройдясь по кругу, Хизарат неожиданно углубилась в подлесок. То и дело её невысокая фигура исчезала из виду. Глядя на знахарку, Руслан не мог никак избавиться от ощущения, что кусты и деревья словно расступаются перед ней.

Их ветви словно сами отклоняются с её пути, и даже репейник втягивает колючки. Во всяком случае, к юбке знахарки не прицепилось ничего. Даже сухие травинки, и те словно скатывались с ткани. Хизарат словно не шла, а скользила по лесу.

«И вправду словно колдунья», – подумал Руслан, глядя на её ровные, плавные движения.

После перемещения ему было не до наблюдений. Да и начав ходить, он не имел возможности наблюдать, как ходит по лесу эта странная женщина. И вот теперь словно впервые увидел её. Топот копыт вывел парня из состояния созерцательной задумчивости. Отправленный за конём казак ехал обратно в сопровождении конюха Кузьмы, который вёл за собой в поводу жеребца-трёхлетку. Одного из тех, что появились уже в имении. Из нового приплода.

Подъехав к Руслану, Кузьма легко соскочил со своей кобылы и, огладив взволнованно захрапевшего жеребца, спросил:

– Чего стряслось, княже? Зачем тебе конь, да ещё и не объезженный?

– Не мне. Ей, – коротко ответил Шатун, кивая на подходящую к ним женщину.

– Батюшки святы! – ахнул Кузьма. – Хизарат, ты ли?

– Я, Кузьма. Я. Здравствуй, старый лошадник. Давно не виделись, – тепло улыбнулась знахарка.

– Вы знакомы? – удивился Руслан.

– Лечила она меня, княже, – хмыкнул конюх. – Я тогда разбился крепко да спину повредил. Думал, уж не встану. Все доктора городские так и говорили. А она выходила.

– А он после мне коня подарил. Добрый был конь. Ласковый, – кивнула в ответ знахарка.

– А почему был? – заинтересовался Шатун.

– Каторжные отняли, – грустно улыбнулась женщина. – Хорошо, саму не тронули. Только коня,