с силой вдавливая в мраморную поверхность раковины. Его пальцы впиваются в кожу моих бедер, удерживая меня на месте, а моя киска в это время сжимается вокруг него тисками.

Член у него большой, и то, как он растягивает меня, вызывает во мне такую сильную волну удовольствия, что и не описать словами. Ощущения новые и мощные, и он так глубоко во мне, что я едва могу понять, где заканчиваюсь я и начинается он. Грань между удовольствием и болью очень тонка, и мне приходится задерживать дыхание, чтобы не закричать.

– Боже, ты чертовски хороша, – рычит он, и его хватка на мне становится почти жестокой. Завтра на моей коже появятся синяки от его рук. Он выходит из меня мучительно медленно, а затем снова грубо входит. – Такая влажная, такая тугая.

– Нова, пожалуйста, – умоляю я, отчаянно желая получить больше, хотя и не уверена, что это правильно. Но он даст это мне, я знаю. И мои мольбы будто бы разрушают цепи его сдержанности. Нова вытаскивает член, отстраняется, а после снова врезается в меня бедрами, только на этот раз уже не останавливается. Он трахает меня вовсе не нежно и медленно, нет, этот секс грубый, быстрый, беспорядочный и брутальный. Звуки соприкосновения нашей кожи эхом разносятся по комнате в потрясающе сексуальной симфонии. Хватка его пальцев отчаянная. Он входит в меня, не думая ни о чем другом, кроме как о желании оттрахать меня.

Нова поднимает руку и хватает меня за волосы, притягивая к себе, и наши взгляды снова сталкиваются в зеркале. Его глаза темнее, чем я когда-либо видела, а челюсть крепко сжата. Он врезается в меня с неумолимой скоростью. Его горячее дыхание обжигает мне затылок, он наблюдает, как я с легкостью принимаю каждый дюйм его члена. Ненависть и похоть на его лице ведут непримиримую борьбу, и он никогда еще не выглядел более совершенным.

Его движения совсем не игривы, в них нет ничего обыденного. Они требовательные, собственнические, непреклонные в своем страстном желании обладать мною. В этот самый момент я осознаю – он погубит меня. От права, которое Нова Даркмор только что заявил на меня, не отвертеться. И пока его член пульсирует внутри меня, я даже не хочу пытаться.

Глава 23

Нова

«Свобода действий»

Я трахал сотни девушек самыми разными способами, но ни с одной из них мне не было так хорошо, как с дочкой мэра. Они говорят, что рай – это некое место на небесах, но на самом деле они хотели сказать, что рай находится во влагалище Мэделин Питерс, куда я вгоняю свой чертовски твердый член. Черт, она ощущается потрясающе. Положив одну руку ей на бедро, а другую запустив в волосы, я чувствую, что мог бы умереть прямо сейчас и отправиться в ад счастливым, но только если бы она присоединилась ко мне.

Я думал, что происходящее между нами – ерунда, что мне просто нужно было трахнуть ее разок и двигаться дальше, но ощущения моего члена внутри нее – вообще не ерунда. Одного траха будет недостаточно, так же, как было недостаточно одной пробы ее киски. Это нечто большее, нежели обычная расплата или та же похоть. Я не могу это описать. Я познал вкус совершенства, и теперь единственное, чего мне хочется, – это наслаждаться им.

Наши взгляды встречаются в зеркале, и я вижу в ее глазах вожделение, удовольствие, и когда она выгибает спину и подталкивает меня войти еще глубже, я чертыхаюсь:

– Проклятье, принцесса, ты берешь мой член так, словно он создан для тебя.

Я чувствую, как она владеет каждым дюймом, пока я скольжу внутрь и наружу. Такая чертовски влажная, такая чертовски тугая, такая чертовски идеальная.

Все, что связано с ней, проникает глубоко под мою кожу, точно маленькие черные виноградные лозы, растущие под поверхностью и отравляющие меня своим искушением. В этот момент я не просто ненавижу ее, – я ненавижу то, что не могу насытиться ею. Ненавижу то, как ее кожа розовеет от удовольствия, а глаза наблюдают за тем, как я беру ее сзади, как она прикусывает нижнюю губу, пытаясь сдержать стоны. Я ненавижу то, как мой член погружается в ее влажное тепло, и то, что это лучшее, что я когда-либо, черт возьми, чувствовал. И больше всего меня бесит, что я совсем не испытываю к ней ненависти.

Крепче сжимая ее бедра пальцами, я насаживаю ее на свой ствол еще сильнее, и она отвечает мне толчок за толчком, постанывая:

– О Боже, пожалуйста, еще.

– Боже, да? – я улыбаюсь, наклоняюсь вперед и провожу языком по ее шее. – Ты что же, теперь меня боготворишь?

Она пытается закатить глаза, но я ловлю в зеркале ее взгляд и толкаюсь еще сильнее, превращая возмущенное закатывание глаз в то, которое вызывается удовольствием. Она тащится от моего члена. Меня окутывает ее влажный жар, и мне требуется вся сила воли, чтобы не кончить внутри нее.

Я отклоняю ее голову в сторону и снова провожу языком по шее, пробуя на вкус влажную от пота кожу, такую сладкую и охрененно соленую, что я хотел бы чувствовать ее вечно. Это напоминает мне о вкусе ее киски, о том, как ее бедра жестко сжимались вокруг моей головы. И не могу удержаться – впиваюсь зубами в ее шею и сильно прикусываю. Мэдди вздрагивает, толкаясь навстречу, пока мои губы массируют кожу, на которой останутся синяки, и мысль о том, что на ней будет моя отметина, заставляет меня вжаться в нее еще сильнее.

Какая же она тугая.

Я вхожу в нее, двигая бедрами снова и снова, вбиваясь все сильнее и быстрее, пока ее стоны эхом не разносятся по всей комнате. Я протягиваю руку и стягиваю с нее верх, позволяя ее сладким сиськам освободиться, чтобы я мог наблюдать, как они подпрыгивают в зеркале, пока я трахаю ее, с каждым разом погружая член все глубже. Они такие пухленькие и круглые, с идеальными маленькими сосками, которые мне хочется взять в рот и посасывать, пока она не попросит меня остановиться.

Этого быстрого перепиха, пока она стоит, наклонившись и принимая меня жестко и быстро, совершенно недостаточно. Нет, мне нужно больше, я хочу большего. Мне нужно, чтобы она лежала в моей постели, – будто это мой личный пир, – а я бы лизал и пробовал на вкус каждый дюйм ее тела, пока она не начала бы извиваться и стонать подо мной. Мне нужно, чтобы она стояла