Когда никто ничего не говорит, я прочищаю горло и спрашиваю:

– Так во что мы играем?

Арчер обменивается взглядом с Новой, прежде чем объявить:

– В «Правду или действие».

Напряжение в плечах немного спадает, но затем пальцы Новы, те же самые пальцы, которые он только что держал во мне, начинают танцевать вдоль моей ключицы.

Хэлли смотрит на меня так, словно хочет спросить, какого хрена, но, честно говоря, я тоже понятия не имею, что здесь происходит, поэтому просто пожимаю плечами и наклоняюсь вперед, чтобы взять пиво со стола. Начинается игра. Парни стартуют с того, что Джейкоб сначала выбирает действие и оказывается вынужден отправить фото члена одному из своих профессоров. Затем Хэлли вытаскивает лифчик из-под костюма, когда Александр предлагает ей снять часть одежды, к своему большому разочарованию, понимая, что прогадал с просьбой.

К тому времени, как очередь доходит до нас, я уже жутко нервничаю. Арчер с улыбкой спрашивает Нову:

– Правда или действие, именинник?

Я чувствую, как по мне скользит его взгляд, а после и его слова ласкают кожу:

– Действие, конечно.

Александр и Арчер обмениваются взглядами и перешептываются над Хэлли, зажатой между ними, и я вижу, как ее глаза расширяются, прежде чем Арчер отстраняется и отвечает:

– Я предлагаю тебе выпить с тела малышки Питерс.

Мои глаза вспыхивают от удивления. Я понимаю его намек. При мысли о том, что все они будут наблюдать за нами, в мое тело возвращается напряжение. Не то чтобы мы не занимались чем-то подобным наверху, но там нас окутывала темнота. Здесь, внизу, этого нет. Хотелось бы мне сказать, что напряжение связано с тревогой, но это не так. Оно связано с предвкушением. Поднимаю глаза на Нову и вижу, что он наблюдает за мной. И пока он смотрит, я уверена, он видит мое желание, мою потребность в том, чтобы он взял дело в свои руки.

Я жду, что он наклонится и поцелует меня, может, опустится на колени и снова просунет голову мне между бедер. Видит Бог, я хочу, чтобы он это сделал, но вместо этого он наклоняется вперед и берет бутылку виски и соломинку со столика рядом с нами. Когда он возвращается ко мне, то подталкивает меня в молчаливом требовании, пока я еще глубже не вжимаюсь в спинку кресла. Я мгновенно подчиняюсь ему, откидываю голову на спинку и слегка приоткрываю губы, готовясь к тому, что, без сомнения, одновременно проносится в наших головах.

Когда он понимает, что мне ясны его намерения, он шепчет:

– Ты правда позволишь мне выпить это из твоего рта?

Он выглядит почти удивленным, и я не могу сдержать ухмылку, когда язвительно замечаю в ответ:

– У меня там бывали вещи и похуже.

С его губ срывается проклятие, затем рука почти нежно касается моей щеки. Нова опускает ее к шее и большим пальцем приподнимает подбородок, в то время как его пальцы сжимаются на моем горле.

– Открой рот, паршивка, – требует он, и я стараюсь делать это нарочито медленно, позволяя языку скользить по губам, забочусь о том, чтобы у него оказалось достаточно места, куда он может налить напиток.

Виски проливается мне на губы, немного стекает по горлу ему на руку, и я оставляю немного у себя во рту, чтобы он мог выпить оттуда.

– Не глотай, – предупреждает он, забирая у меня бутылку и наклоняясь вперед, чтобы поднести соломинку к моим губам.

Я полностью ощущаю на себе взгляды всех присутствующих в комнате, когда он делает глоток через соломинку и перетягивает немного виски из моего рта в свой.

– Теперь можешь глотать.

И снова я немедленно подчиняюсь. Его рука остается на моей шее, пока я позволяю жидкости течь вниз по горлу.

– Господи, это было охренеть как горячо, – бормочет Александр себе под нос, и румянец, разливающийся по моей шее, грозит сжечь меня заживо. Наконец мы оба медленно отстраняемся друг от друга.

Больше всего на свете я хочу трахнуть его прямо здесь, прямо сейчас, на глазах у всех наших друзей, и от этой мысли у меня внутри все переворачивается. Мне нужно убираться отсюда, я не могу этого сделать, не могу позволить Нове поглотить меня, мы слишком ослеплены. Эта ненависть накапливалась годами, испепеляла нас, точно ад, готовый взорваться наружу, и теперь, когда мы оба вступили в огонь, у нас нет иного выбора, кроме как погибнуть.

Я бросаю взгляд на Хэлли, и она кивает, как бы давая мне понять, что я могу сваливать, после чего я вскакиваю на ноги и, не говоря больше ни слова, направляюсь к подножию лестницы, чтобы сбежать, но, конечно, далеко я не ухожу. Через секунду Нова оказывается рядом, наклоняется, хватает меня за бедра и перекидывает через плечо одним плавным движением.

Парни весело улюлюкают, пока мы несемся через комнату, а затем Нова пинком распахивает дверь, ведущую в подсобное помещение, и не отпускает меня, пока не захлопывает за нами дверь. Когда я скольжу вниз по его телу, то ощущаю каждый бугорок его мускулов, включая длинный и твердый между ног. Мы оба тяжело дышим и смотрим друг на друга.

– Не помню, говорил ли я, но ты не можешь убежать от меня, принцесса, – его рука проникает между бедер, он задирает платье и гладит мою обнаженную киску. – Не похоже, что эта киска хочет быть вдали от меня.

Я шиплю, когда он обводит пальцем мой клитор, и выплевываю в него слова с отвращением и похотью:

– Боже, я тебя так сильно ненавижу.

И я правда ненавижу. Ненавижу то, как идеально его грубые пальцы ощущаются на моей гладкой коже. Как каждое его прикосновение заставляет меня чувствовать себя живой. Никто другой никогда не заставлял меня чувствовать себя таким образом.

Нова только ухмыляется.

– Тогда ты еще сильнее возненавидишь мой член.

Он оттаскивает меня от двери, разворачивает и толкает вперед, пока мы оба не оказываемся перед зеркалом. Он отводит волосы с моего плеча в сторону и проводит языком по коже, пока я почти не начинаю дрожать от предвкушения, и только тогда он отстраняется и начинает расстегивать джинсы.

Я знаю, в какой момент он обхватывает член, поскольку слышу чертыхания. Вероятно, он так же сильно возбужден, как и я. Хочет почувствовать больше, еще больше. Нова становится позади меня. Наши взгляды встречаются в зеркале, а потом он хриплым голосом приказывает:

– Держись за раковину, принцесса, это будет жестко.

Он даже не дожидается моего разрешения, просто резко врывается в меня,