— Всегда хотела увидеть Венецию.

— Это желание тоже в твоем списке? — Стерлинг ни разу не упоминал о ее списке, и Оливия уже решила, что он о нем забыл.

— Вообще-то нет, хотя большинство моих желаний связаны с путешествиями, — ответила Оливия и сменила тему разговора. — А ты был в Венеции?

— По ряду причин мы не ездили туда, когда я был мальчиком. В Риме и Флоренции бывали, но не в Венеции. Я слышал, это весьма необычный город. Я принял решение.

— В самом деле? — Оливия вскинула бровь. — И могу я спросить, что это за решение?

— Мне совершенно не хотелось задерживаться в Египте. Я считал это нецелесообразным и надеялся, что, получив желаемое в максимально короткий срок, мы вернемся в Лондон.

— И уж конечно, не стоит забывать о твоем предвзятом отношении к змеям в Египте. — Оливия с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.

— Ну в общем, и это тоже повлияло на мое настроение. — Стерлинг откашлялся. — Одним словом, из-за всего этого мне совершенно не хотелось осматривать достопримечательности, которые я, возможно, никогда больше не смогу увидеть. Мне кажется, желание посмотреть на пирамиды есть в твоем списке, так что прошу прощения, если оно не осуществилось из-за меня.

— Не стоит извинений. Кроме того, пирамид в моем списке не было. — Хотя «прогулку в тени богов» вполне можно отнести и к пирамидам, также как к Парфенону или Колизею. — Я видела их издалека. Кроме того, когда-нибудь я снова приеду в Египет.

— И все же с моей стороны было глупо не использовать представившуюся нам возможность.

— Граф Уайлдвуд признает, что он, возможно, был не прав?

— Возможно. — Стерлинг улыбнулся. — Но в Венеции я повторять подобную ошибку не намерен. Независимо от того, что именно нам нужно там отыскать, мы постараемся увидеть как можно больше достопримечательностей. И не важно, насколько это отложит наше возвращение. Carpe diem[3]. С этой самой минуты я буду ловить момент и наслаждаться каждой минутой.

— Ловить момент? — Оливия смотрела на Стерлинга, не веря собственным ушам. — Ты?

Граф рассмеялся.

— Джозайя ожидает в гостиной. Готова узнать, что за приключение нам предстоит.

Нам? Слова, брошенные как бы невзначай, согрели Оливии сердце. Она подумала, что рядом со Стерлингом готова ответить на любой вызов, брошенный ее покойным мужем. И эта мысль поразила Оливию до глубины души. Конечно, ей по силам любая задача. Вернее, им вдвоем по силам.

Предположение показалось ей абсурдным, и она отогнала его прочь. Как только условия завещания будут выполнены, никаких «нам» больше не будет. Она для Стерлинга всего лишь обязанность. Неоплаченный долг. Не более того. Да Оливия и не хотела быть для него чем-то большим.

Она ослепительно улыбнулась.

— Готова.

Спустя несколько минут они присоединились к Джозайе в гостиной. Едва только они со Стерлингом заняли места за столом, стряпчий вытащил из своего саквояжа большой конверт и протянул Оливии.

Та немного поколебалась, а потом взяла конверт.

— Прежде чем вы его откроете, я думаю, следует сообщить вам кое-что, — сказал Джозайя, — Мистер Холлис выдал мне только два из посланий лорда Рэтборна. Не получив третьего, я пришел к выводу, что последний артефакт находится в Лондоне. Более того, мне кажется…

— Что третий артефакт будет сложнее всего достать, — закончил фразу Стерлинг, а потом они с Джозайей обменялись взглядами. — Именно в этом и состояло коварное намерение лорда Рэтборна.

— Скорее всего, — эхом отозвалась Оливия.

Приберечь самое трудное задание напоследок было в духе ее покойного супруга. С каким удовольствием он, наверное, представлял, как вырвет победу из рук Оливии, когда та уже решит, будто успех у нее в кармане. Она знала его гораздо лучше, нежели он — ее. Держа эмоции и чувства при себе, впрочем, как и тайный список желаний, Оливия каждый раз торжествовала маленькую победу.

— Джентльмены, мне кажется, еще рано беспокоиться по поводу того, как добыть третий артефакт. Ведь мы даже не знаем еще, что за предмет нам предстоит отыскать в Венеции, — решительно произнесла Оливия. — Кроме того, мне кажется, ни мистер Холлис, ни мой покойный супруг и предположить не могли, что я вообще возьмусь за поиски артефактов. Вопреки их ожиданиям я приняла брошенный мне вызов. До сего момента нам сопутствовала удача, поэтому я не вижу смысла беспокоиться о заключительной части этой одиссеи сейчас.

Джозайя кивнул, а Стерлинг бросил на женщину восхищенный взгляд.

— Отлично сказано, Ливи.

Оливия улыбнулась и, собравшись с духом при виде почерка покойного виконта, вскрыла конверт. С минуту она читала послание.

— Я не слишком хорошо поняла, что тут написано. В письме говорится, что следующим предметом является копия одного из полотен Беллини, сделанная Тицианом, на которой изображена война Венеции со «Священной Римской империей».

— Джованни Беллини нарисовал серию из шести или семи картин, на которых изобразил противостояние жителей Венеции и «Священной Римской империи». Они висели во Дворце дожей. О них мало что известно, кроме того что это наиболее выдающиеся творения художника. К сожалению, — Стерлинг поморщился, — все они сгорели во время пожара примерно в тысяча пятисотом году.

Оливия ошеломленно смотрела на графа.

— Откуда тебе это известно?

— Я знаю кое-что такое, о чем ты даже не подозреваешь, — горделиво ответил Стерлинг. — Я получил блестящее образование и всегда живо интересовался искусством.

— Тогда ты понимаешь, о чем говорится в письме?

— Я знаю, что Тициан был учеником Джованни Беллини. Только не стоит путать его с Джентиле Беллини — братом Джованни, или Якопо Беллини — его отцом, тоже художником. — Стерлинг улыбнулся. — А вот по поводу того, что именно мы ищем, — он пожал плечами, — я ничего не могу сказать.

— Кажется, я могу пояснить, — произнес Джозайя. — Готовясь к путешествию, я внимательно изучил переписку лорда Рэтборна, касающуюся вышеозначенной картины и попыток ее купить. — Он вытащил из своего саквояжа несколько листков бумаги и разложил их на столе. — Из писем, которыми лорд Рэтборн обменивался с одним итальянским вельможей, — он заглянул в лежащие перед ним бумаги, — а именно графом де Сарафини, следует, что копии с наиболее известных полотен Джованни Беллини, — Джозайя кивнул Стерлингу, — писались несколькими его учениками, включая Тициано Вечеллио.

— Тицианом. — Стерлинг с превосходством взглянул на Оливию, но та не обратила на него внимания.

— Продолжайте.

— И вновь из этих самых писем следует, что, сколько бы копий ни было сделано, свет увидели всего две из них. Одна принадлежала покойному виконту Рэтборну, а вторая — графу де Сарафини.