Оливия рассмеялась.

— Что ж, слушай. — Ее лицо приняло серьезное выражение. — Я люблю тебя. Всегда любила. И всегда буду любить.

— Я знал. — С этими словами Стерлинг заключил любимую в объятия. — Ты моя, Ливи. Всегда была, и всегда будешь.

Оливия многострадально покачала головой.

— Я не твоя. Я не собственность и не принадлежу тебе.

— Конечно, нет. Я вовсе не хотел… Нет! — Стерлинг еще крепче прижал к себе Оливию. — Ты моя, черт возьми. А я — твой. Я принадлежу тебе точно так же, как ты принадлежишь мне. Да, Ливи, так должно быть, и так будет.

В глазах Оливии вспыхнул гнев.

— Но…

— Мы две половинки одного целого. Все эти годы я жил без тебя вполсилы и даже не подозревал об этом. Но теперь я это знаю так же, как и ты. Ты внесла меня в свой список, несмотря на ненависть ко мне.

— Я никогда не испытывала к тебе ненависти, — пробормотала Оливия.

— Мы не станем спорить, — решительно произнес Стерлинг голосом чопорного и высокомерного графа Уайлдвуда. — Просто примем тот факт, что мы принадлежим друг другу. Отныне и навсегда.

— Только мне кажется, я не смогу быть независимой и замужней одновременно. — Оливия просияла. — Может, мне стать твоей любовницей? — подразнила она Стерлинга. — Графиня де Сарафини это одобрила бы.

— Зато я не одобрю. Мне нужна не любовница, а жена. Нет, я хочу, чтобы моей женой была ты. Кроме того, я просто уверен, что ты сможешь быть независимой и замужней одновременно. — Стерлинг посмотрел на любимую. — Я уверен, что ты сможешь делать все, что только захочешь.

— Только я не собираюсь вновь становиться идеальной женой, — предупредила Оливия. — Я ценю ту женщину, которой стала. Теперь я могу…

— Дышать?

— Да.

— Теперь это не так уж важно, но я вовсе не считаю, что ты была идеальной. — Стерлинг посмотрел на женщину, пленившую его душу давно и навсегда. Хотя до недавнего времени ни он, ни она не подозревали об этом. — Но теперь ты образец совершенства.

— Но я не выброшу свой список. Более того… — Оливия на мгновение замолчала. — Я надеюсь, ты поможешь мне вычеркивать из него пункты.

Стерлинг вопросительно вскинул бровь.

— Даже те, в которых указаны мужчины, выбранные тобой за их стремление к путешествиям.

— Их имена я уже вычеркнула. — Щеки Оливии окрасились очаровательным румянцем. — И вписала твое.

— Прекрасно. А что касается приключений… Мы могли бы взять с собой детей.

Губы Оливии растянулись в улыбке.

— Детей?

— Нескольких. Нашу с тобой семью.

— Подпиши письмо, Стерлинг.

— А ты выйдешь за меня замуж?

— Ни о чем другом я и мечтать не могла. И спасибо тебе. — Оливия шумно вздохнула. — За то, что спас меня.

— Моя дорогая Ливи, ничего-то ты не понимаешь. — Стерлинг заглянул в зеленые, точно морская пучина, глаза, что преследовали его во сне на протяжении целых десяти лет и сохранятся в сердце до конца его дней. — Это ты меня спасла. Я потерял себя. А ты меня нашла. Вернула к жизни. Ты моя спасительница.

— Мы оба так сильно изменились. — У Оливии перехватило дыхание, когда их со Стерлингом взгляды встретились. — И все же ничего не изменилось.

— И не изменится никогда. — Губы Стерлинга коснулись губ любимой в нежном поцелуе. — Кстати, любовь моя, — он улыбнулся, — я составил свой собственный список.

Комнату освещало лишь пятно света, отбрасываемого лампой. Он постучал пальцами по столу.

— Глупо было искать печать в доме Рэтборна. Я жалею об этом. Эта попытка могла навести на наш след.

— И все же это побудило Уайлдвуда к действию. Без него леди Рэтборн никогда не завладела бы третьей печатью.

— Теперь в собственности Лондонского антикварного общества все три. — Он удовлетворенно улыбнулся. — Стало быть, все, конец.

— Нет. — На лице его собеседника заиграла улыбка. — Это только начало.