Гоблины и григи, хобы и спрайты, тролли и хаги – весь прекрасный, славный и ужасный народ Эльфхейма смотрит на нас. Их черные глаза блестят. Дрожат все их крылышки, усики и хвосты. Они шокированы тем, что видят смертную рука об руку с их королем, смертную, которую только что провозгласили их правительницей. Мне кажется, что воздух в зале становится наэлектризованным, как перед грозой.

А в следующий миг все они бросаются приветствовать нас.

Мне целуют руки. Меня осыпают комплиментами – экстравагантными и тупыми. Пытаюсь запомнить каждого из лордов, леди, вассалов. Пытаюсь убедить их в том, что поражение Мадока неизбежно, говорю о том, как мы рады видеть их у себя и в восторге от того, что они согласились заранее встретиться перед предстоящей битвой. Заверяю их в том, что конфликт будет скоротечным. Разумеется, не упоминаю при этом, что мы потеряли всех своих союзников в Подводном мире и о том, что армия Мадока будет иметь супероружие Гримсена. Не рассказываю, само собой, и о гигантском мече, с помощью которого Мадок собирается покончить с Карданом.

Я лгу, лгу и лгу.

– Ваш отец представляется очень серьезным врагом, коль скоро он собрал всех нас таким образом, – говорит лорд Ройбен из Двора Термитов. Его глаза холодны как лед. Чтобы оплатить свой долг перед ним, я убила Балекина, но это не означает, что он мной доволен. И того, что он верит в ту чушь, которую я несу, тоже не означает. – Даже мои друзья не всегда бывают настолько предусмотрительными, чтобы собрать всех моих союзников перед предстоящей битвой.

– Это, вне всякого сомнения, просто демонстрация силы, – говорю я. – Он хочет припугнуть нас.

– Он хочет уничтожить вас, – обдумав мои слова, отвечает Ройбен.

Его супруга-пикси по имени Кайя опирается рукой о бедро и вытягивает шею, чтобы лучше видеть все вокруг.

– А Никасия здесь? – спрашивает она.

– Боюсь, что нет, – отвечаю я в полной уверенности, что ничего хорошего из их разговора не получилось бы. Подводное королевство несет ответственность за нападение на Двор Термитов, в ходе которого Кайя получила тяжелую рану. – Ей пришлось возвратиться домой.

– Очень жаль, – говорит Кайя, сжимая свой кулак. – У меня для нее кое-что есть.

Бросив взгляд в сторону, вижу, как в зал входят Хизер и Виви. На Хизер платье цвета слоновой кости, прекрасно сочетающееся с ее темно-коричневой кожей. Волосы Хизер заплетены и откинуты назад. Рядом с ней идет Виви в темно-красном платье. Цвет ее платья похож на цвет засохшей крови, который так нравится Мадоку.

Подходит григ, предлагает маленькие желуди, наполненные кислым молочком чертополоха. Кайя залпом осушает один желудь и морщится. Я от угощения отказываюсь.

– Прошу меня простить, – говорю я и иду навстречу своей сестре. Прохожу мимо королевы Аннет из Двора Бабочек, Алдеркинга и его супруга, мимо десятков других правителей.

– Ну, разве танцы – это не забавно? – спрашивает шут Фала, преграждая мне путь. – Давайте танцевать на пепелище традиций.

Как обычно, не знаю, что ему ответить. Не понимаю даже, то ли он критикует меня, то ли совершенно искренне говорит это. Молча проскакиваю мимо шута и направляюсь дальше.

– Ну ни фига себе! – качает головой Хизер, когда я подхожу ближе. – Вот это платье!

– Ладно, – говорит Виви. – Пойду за выпивкой. За безопасной. Джуд, сможешь побыть с Хизер, пока я вернусь, или у тебя куча супер-пупер-важных дел?

– Дела подождут, – отвечаю я, довольная тем, что мне представился шанс поговорить с Хизер наедине. Как только моя сестра уходит, я поворачиваюсь к ней и спрашиваю: – Расскажи о вашей сделке. Так на чем именно вы сошлись?

– А в чем дело? – спрашивает Хизер. – Не думаешь же ты, что твоя сестра меня обманет?

– Разве что ненамеренно, – уклончиво отвечаю я. За любыми договорами и сделками с фейри тянется дурная слава. Они крайне редко оказываются без подвоха. Нет, на словах они звучат очень даже хорошо, заманчиво. Например, кому-то обещают, что до конца своих дней он будет жить счастливо. Вот только этот человек, проведя счастливую ночь, наутро вдруг взял и умер. Или обещают тебе, что ты потеряешь вес, а потом приходит кто-нибудь и отрубает тебе ногу. Не думаю, конечно, что Виви что-то подобное собирается проделать с Хизер, но, помня горький опыт своего изгнания, все же хочу услышать подробности.

– Она сказала мне, что кто-то должен побыть с Оуком в Эльфхейме, пока она сходит и приведет тебя. И мы договорились, что вместе отправимся в Фейриленд, а когда возвратимся назад, она сделает так, что я все забуду про фейри… и про нее тоже.

Я делаю глубокий вдох. Это то, чего хочет Хизер? Или Виви предложила, а Хизер согласилась только потому, что это лучше, чем все продолжать по-старому?

– Значит, когда ты вернешься домой…

– Все будет кончено, – с отчаянием в голосе заканчивает Хизер. – Есть вещи, которые людям не по вкусу. Думаю, что магия одна из них.

– Хизер, тебе не обязательно…

– Я люблю Ви, – говорит она. – Думаю, я совершила ошибку. Когда я была здесь в последний раз, это место мне казалось прекрасно снятым фильмом ужасов, и я просто хотела поскорее выбросить все это из головы. Но оказалось, что я не хочу забывать Виви.

– А ты не можешь просто сказать ей об этом? – спрашиваю я, глядя через зал на свою сестру, которая уже возвращается к нам. – Отмени все.

– Я спросила, не попытается ли она меня уговорить, – качает головой Хизер. – Думаю, что сомневалась, наверное, в том, что смогу пережить наше расставание. Вероятно, надеялась, что она убедит меня в том, что хочет, чтобы я передумала. Но Ви сделалась очень серьезной и сказала, что это было частью нашей сделки, и независимо от того, что я сказала позже, она доведет дело до конца.

– Она идиотка, – выпаливаю я.

– Это я дура, – возражает Хизер. – Если бы я не боялась так сильно…

Она замолкает, потому что Виви уже подходит к нам, осторожно неся в руках три кубка.

– Что происходит? – спрашивает сестра, протягивая мне мой напиток. – Вы обе как-то странно выглядите.

Ни я, ни Хизер ничего не говорим в ответ.

– Ну, так? – настаивает Виви.

– Джуд просила нас задержаться здесь еще на несколько дней, – к моему огромному удивлению, говорит Хизер. – Ей нужна наша помощь.

Виви осуждающе смотрит на меня.

Я открываю рот, чтобы возразить, но понимаю, что не смогу сделать этого, не подставив Хизер. Когда Виви с помощью магии заставила ее забыть все, что случилось на свадьбе Тарин, я была в ярости на нее. Не могла не думать, что она вот из народа, а я нет. Но сейчас не могу не думать о том, что Хизер – человек. Во всех отношениях человек.

– Всего лишь еще несколько дней, – поддакиваю я, чувствуя себя плохой сестрой. А может быть, хорошей.

На другом конце зала Кардан поднимает кубок и говорит: