– Добро пожаловать на остров Инсмир. Земной и подводный, буйный народ и тихий, я рад тому, что вы встали под мое знамя, рад видеть вашу преданность, благодарен за ваше благородство. – Он находит взглядом меня. – Я предлагаю вам медовое вино и хлебосольство моего стола. Но изменникам и предавшим свои клятвы я предлагаю другое гостеприимство. Гостеприимство моей королевы. Гостеприимство ножей.

По залу проносится гул голосов, радостное шипение и приглушенные завывания. На меня обращено множество глаз. Ловлю на себе пристальный взгляд леди Аши.

Всем фейри известно о том, что именно я убила Балекина. Знают они и о том, что какое-то время я за это провела в изгнании. Помнят о том, что я приемная дочь Мадока. И они не сомневаются в правдивости сказанных Карданом слов.

Что ж, он совершенно определенно заставляет их видеть во мне нечто большее, чем просто смертную королеву. Теперь они, прежде всего, видят перед собой королеву-убийцу. Не знаю, как мне самой относиться к этому, но не могу не заметить, какими заинтересованными сделались их взгляды, и не могу не согласиться, что сделанный Карданом ход оказался очень эффектным.

Высоко поднимаю свой кубок и отпиваю от него.

А когда прием подходит к концу и я прохожу мимо придворных, они низко кланяются мне. Все до одного.

Когда мы покидаем зал, я чувствую себя измотанной, но продолжаю держать голову высоко поднятой, а плечи гордо расправленными. Я твердо намерена сделать так, чтобы никто не заметил, не догадался о моей усталости.

И только вернувшись в королевские апартаменты, я позволяю себе обмякнуть, привалившись к косяку двери, ведущей во внутренние покои.

– Ты сегодня очень грозно выглядела, моя королева, – говорит Кардан, приближаясь ко мне.

– Ну, после твоей речи сделать это большого труда не составило. – Несмотря на усталость, я продолжаю остро ощущать присутствие Кардана; идущее от его кожи тепло и легкая заговорщицкая улыбка заставляют все у меня внутри сжиматься от глупого страстного желания.

– Но ты же знаешь, что все, что я сказал, – правда, – говорит он. – Ничто другое просто не могло бы сорваться у меня с языка.

Ловлю себя на том, что мой взгляд прикован к его мягким губам, к темной глубине его глаз, к выступам его скул.

– Прошлой ночью ты не ложился в постель, – шепчу я.

Внезапно соображаю, что, пока я была без сознания, он мог проводить ночи где угодно. И возможно, не в одиночестве. С того времени, когда я последний раз была при Дворе, много воды утекло. Понятия не имею, кто у него сейчас в фаворитках.

Но даже если у него и есть фаворитка, его мысли сейчас явно далеки от нее.

– Сейчас я здесь, – говорит он так, словно думает, что, возможно, неправильно меня понял.

«Это нормально – желать того, что причиняет тебе боль», – напоминаю я себе и придвигаюсь к нему ближе, так близко, что теперь мы можем коснуться друг друга.

Он берет мою ладонь, переплетает наши пальцы, наклоняется ко мне.

У меня есть целая вечность для того, чтобы уклониться от поцелуя, но я этого не делаю. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Моя усталость бесследно испаряется, когда его губы прикасаются к моим губам. Он целует меня снова и снова, один поцелуй моментально сменяется следующим.

– Сегодня ты похожа на рыцаря из сказки, – тихо говорит он, обдавая своим горячим дыханием мою шею. – И возможно, это не детская сказка.

Я пинаю его по ноге, а он еще крепче целует меня.

Мы приваливаемся к стене, и я притягиваю Кардана к себе. Мои пальцы ныряют ему под рубашку, пробегают вдоль его спины вверх, до раскинувшихся как крылья лопаток.

Хвост Кардана бешено дергается вперед и назад, его меховой кончик бьет по задней поверхности моей лодыжки.

Кардан дрожит и все сильнее прижимается ко мне, все крепче становятся его поцелуи. Его пальцы откидывают назад мои влажные от пота волосы. Все мое тело напряжено от желания, все оно тянется навстречу ему. Я чувствую себя как в лихорадке. От каждого нового поцелуя все сильнее мутятся мысли, все сильнее горит кожа. Губы Кардана касаются моей шеи, его язык ласкает мою кожу. Его рука опускается к моим бедрам, обхватывает их и приподнимает меня.

Я вся пылаю и перестаю контролировать себя.

Эта последняя мысль молнией прорезает мое сознание, и я застываю.

Кардан немедленно отпускает меня, ставит на пол и поспешно, как ошпаренный, делает шаг назад.

– Мы не должны… – начинает он, и это хуже всего. Я не хочу, чтобы он догадался о том, насколько уязвимой я себя чувствую.

– Нет, просто дай мне минутку, – говорю я, а затем прикусываю губу. Какие темные у него глаза – сплошные расширенные зрачки. Он так красив, так прекрасен – ужасно, нечеловечески прекрасен, что у меня перехватывает дыхание. – Я сейчас вернусь.

Ускользаю в гардеробную, слыша, как во всем моем теле громом отдаются бешеные удары сердца.

Когда я была ребенком, секс представлялся мне таинственной, невероятной вещью, которую женатые люди проделывают для того, чтобы у них появились дети. Однажды мы с подругой положили своих кукол в шапку и стали трясти, изображая, что они делают это.

В Фейриленде все изменилось, разумеется. Здесь народ часто приходит полностью обнаженным на кутежи, может совокупляться просто ради развлечения, особенно долгими вечерами. Но хотя мне теперь понятно, что такое секс и как он происходит, я не ожидала, насколько сильно можно потерять при этом голову. Когда меня касаются руки Кардана, я замираю от наслаждения. А он может при этом говорить, он искушен в искусстве любви. Он может добиться от меня всего, чего захочет. Я ненавижу это и в то же время страстно желаю этого.

Но может быть, не мне одной дано испытывать такие чувства?

Снимаю с себя платье, сбрасываю туфли. Распускаю волосы, и они падают мне на плечи. В зеркале я вижу себя – развитые фехтованием мышцы на руках, тяжелые полушария бледных грудей, плавный изгиб бедер. Мое смертное тело открыто. Целиком.

Обнаженная, я возвращаюсь в спальню.

Кардан стоит возле кровати. Когда он поворачивается, его лицо становится таким удивленным, что я едва не начинаю хохотать. Я крайне редко видела его неуверенным в себе, даже когда он пьян, даже когда ранен. Еще реже его можно увидеть смущенным или растерянным. В его глазах загорается дикий, первобытный огонь, на лице отражается чувство, похожее на страх. А я чувствую неожиданный прилив сил, ощущаю свою власть над ним, которая кружит голову как вино.

Вот в эту игру я готова играть с удовольствием. Это моя игра.

– Иди ко мне, – хрипло говорит Кардан. И я послушно иду к нему.

Возможно, я неопытна в любви, но провоцировать и заманивать я умею. Опускаюсь перед Карданом на колени и говорю ему:

– Ты такой меня представлял в своих комнатах в Холлоу-Холле, когда думал обо мне и ненавидел себя за эти мысли? Так ты представлял мою окончательную капитуляцию?