стального покрытия потолка голоса и шепотки раздавались странным эхом, доносясь во всеуслышание даже в самом дальнем ряду от центра.

В центре помещения были предварительно установлены трибуны для каждой из сторон диспутов и специальные места для членов Совета Капитула. Принадлежность к какой-либо конкретной стороне можно было узнать по гобелену рядом с креслом. Кроме Филиппы Эйльхарт, представителя Визимира Реданского, Северный Союз представляли: Феркарт, советник Фольтеста, короля Темерии и Сабрина Глевиссиг, советница короля Хенсельта. Со стороны скоя’таэлей была собственно только Энид. А члены Совета принимали в диспутах роль третейской судьи и посему все взгляды были прикованы к послу Императора Эмгыра. Неприметный мужчина с черным солнцем в нагруднике нервно крутил в руках стакан с водой, ожидая начала.

Кому было даровано право присутствовать в качестве зрителей, коих было немало, сидели на трибунах за небольшой изгородью. За безопасностью следили странные люди, одетые в длинные закрытые робы и с дубинками на поясе. На территории дворца оружие категорически запрещалось.

Геральт сидел в самом первом ряду, позади Йеннифэр и крепко сжимал пальцы в замок, считая в уме, сколько здесь такой охраны и возможного неприятеля. А вообще, его кошачьи глаза прыгали от одного чародея к другому и пытались выцепить любое подозрительное движение в толпе. Он заметил Айри за делегацией белок. Она сидела на противоположной стороне, рядом с двумя эльфами-защитниками. Девушка также внимательно следила за собравшимися. Геральт очень хотел узнать всю историю ее появления из Каэр Морхена, но они не успели поговорить после банкета.

— И кто же будет представлять Север? Ты, Филиппа? Или вы еще не решили? — пока все ожидали последнего участника, Вильгефорц решил немного развеять затянувшуюся тишину.

— Конечно же вместе с господином Феркартом и госпожой Сабриной, — на слова чародейки Феркарт презрительно отвернулся от нее. Геральту не зря показалось, что чародей ненавидит Филиппу, как и давняя подруга Йен. Странно… С чего бы? Что еще страннее, он нигде не видел Дийкстру. Уж с его габаритами не заметить его было невозможно. Рядом с Эйльхарт никого не было. Как это самого шефа разведки здесь нет? Чуял нечто неладное ведьмак.

— Отчего так госпожа Тиссая задерживается, она что-нибудь говорила? — обратился ко всем Терранова, украдкой пожирая взглядом Энид, к которой он давно засматривался.

Эльфская чародейка во всем своем великолепии восседала на кресле, словно королева и лениво махала своим веером, не особо подключаясь в разговор. Ей пару раз доносили что-то ее спутники. Судя по выражению лица чародейки, ничего радостного.

— Она скоро подойдет, — ответила Йеннифэр.

Геральт не мог не заметить ее напряженные плечи. Даже со спины было видно, как чародейка собранна и предельно сосредоточена. Благо, ждать пришлось недолго. Вскоре, наконец, врата атриума открылись. В центр зала спустились пятеро: Тиссая де Врие, Маргарита Ло-Антиль, Трисс Меригольд, Кейра Мец и неизвестная девушка. Ее пепельные волосы были аккуратно заплетены в косу, а самое интересное, ее глаза были завязаны тканью. Прибытие Тиссаи с неизвестной подняло волну шепотков среди собравшихся, пока чародейка аккуратно вела ее под руку прямо в центр атриума, где представила ее перед всеми.

— Что происходит, госпожа Тиссая? — призвав всех к тишине, спросил Вильгефорц.

— Да, извольте объяснить, — поддержал его Артауд. — Нам всем интересно, кого ты к нам привела.

— Терпение… — Тиссая аккуратно сняла повязку с глаз девушки.

Ткань спала с лица, явив миру давно забытое лицо, о котором до недавнего времени говорили без умолку — Цирилла Фиона Элен Рианнон. Девушка явно находилась под действием экстракта медиума. Ее открытые глаза пылали изумрудным светом. Даже внутри антимагического барьера чувствовалось магическое колебание вокруг нее, что вызвало бурю интереса.

— Это же… Львенок из Цинтры?! — крикнул кто-то с зала и по толпе вновь прошла волна разговоров.

— Мы собрались здесь, чтобы предотвратить ужасное… — кружа вокруг Цири медленными шагами, начала громким голосом Тиссая.

— Так всё это время внучка Калантэ была у тебя?

— Именно так, Францеска…

— А что случилось со второй? Как ее там звали? — спросили из толпы.

— Увы… Мне это неведомо, — соврала Тиссая, краем глаза взглянув на Йеннифэр, которая ничего об этом ей не говорила.

— Зачем ты ее привела? — протянула Энид, откинувшись к спинке кресла.

— Как вы могли заметить, у девочки необычайно мощный дар, она — исток. Даже здесь, в окружении двимеритовых стен, ее магия дает о себе знать, — продолжила Тиссая. — И учитывая ее родословную, этим нельзя пренебречь. Уж ты-то должна знать, о чем я говорю, Энид. Она — Дитя Старшей Крови. Тот, кому ведомо будущее и прошлое столь же явственно, как настоящее для всех нас. Так услышим же, что ждет нас в грядущем… Говори, дитя, — мягко хлопнула по плечу Цири Тиссая. И Цири начала говорить.

— Вчера ночью, — раздался потусторонний голос из уст девушки, — войска со знаками Лирии и штандартами Аэдирна напали на империю Нильфгаард. Под покровом пурги они штурмовали Глевициген, пограничный форт в Доль Ангре. А герольды от имени короля Демавенда огласили по окрестным деревням, что с сего дня Аэдирн принимает на себя власть над всей страной. Население призвали к вооруженному восстанию против Нильфгаарда. Вижу движение, людей… Много людей и много смертей…

За секунду в зале настала гробовая тишина.

— Невероятно! Чудовищная провокация! У вас нет доказательств!

— Не напрягайся, Филиппа, — спокойно сказала Тиссая. — Твои всхлипывания не прервут транс. Продолжай, дитя мое.

— Император Эмгыр вар Эмрейс сегодня утром отдал приказ ответить ударом на удар. Нильфгаардские войска на рассвете перешли границы и вошли в Лирию и Аэдирн. Уже пролита первая кровь. Как было предрешено. Настал Час Меча и Топора. Час Волчьей Пурги… — из дальнейшего транса ее вывела Тиссая и отправила отдыхать к Йеннифэр с Ло-Антиль.

— Вот так, — приковав к себе внимание, продолжила уже Тиссая, — ваши короли доказали, каковы они на самом деле. За их словами о Мире нет ничего кроме корысти и алчности. А некоторые из чародеев, что сидят здесь, поддакивают им, показывая, чьему делу в действительности служат. Да будет известно, тех, кто мог бы противодействовать агрессивной войне, предусмотрительно заковали в двимерит и не допустили сюда. Иначе как объяснить, что здесь нет тех, кто всегда выступал против войны? Почему не пришел Гыдымгейт? А уважаемый Илларион?

— Все это слишком притянуто, у них могли быть другие дела. А эта девушка могла говорить то, что ты ей там нашептала.

— Да что ты говоришь, Филиппа! — неожиданно взорвалась Сабрина. — Ты сама знаешь, что в трансе не врут. Что все это значит?! Что означает вторжение в Доль Ангре?! Я ничего об этом не знала! Разве мы не договорились,