– Перестань.

– Эм, тут хватит пары «Кровавых Мэри». А потом начнется – «Петри Диш Кэпитал» то, «Петри Диш Кэпитал» се…

– На Бермудах папа пьет темное и «шторми».

– Вот именно.

– А как насчет Сая? Там было бы очень кстати рассказать папе о МСИ.

– Я понимаю, почему Калеб выкинул в декабре свой трюк, – ответил Джимми. – Но мне это все равно не нравится. И я не хочу увязывать наше примирение с моей работой.

– Из-за вашей вражды у меня портятся отношения с папой.

– Знаю, Эм, знаю. Проблема еще и в том, что Гик позвал меня на мальчишник в «Фоксвудс», и мне хочется пойти туда.

– Так прилетай к нам в субботу и вернись в понедельник вечером.

– Мне не следует брать выходной, – ответил Кьюсак. – Я работаю всего четыре месяца. И я не хочу лететь на Бермуды на один день за деньги Калеба.

– Думаешь, «Фоксвудс» лучше?

«Ох».

– Дело не в этом, Эм.

Их разговор превратился в чтение «Войны и мира», где каждое предложение было испытанием. После длительного молчания Эми произнесла:

– Я предлагаю сделку.

– Я весь внимание.

– Ты идешь в «Фоксвудс», а я лечу на Бермуды. При одном условии.

– Я весь внимание, – повторил Джимми.

– Ты встретишься с моим отцом тогда, когда я скажу. И там, где скажу. Без вопросов. В противном случае ты будешь иметь дело с мамой и со мной.

– И ты согласна на такой обмен?

– Я не хочу все выходные судить семейные склоки.

Кьюсак сглотнул и согласился:

– Договорились.

– Ты мне задолжал, Бубба.

– Это Джимми?

– Да, слушаю.

Звонок раздался, едва он закончил разговор с Эми.

– Это Бьянка Лизер, – представилась она с интонацией, которую можно было расшифровать: «Я здесь. Я счастлива. И ты тоже».

– Какой приятный сюрприз.

– Я перепроверяю наш список гостей в МСИ, – сказала она. – Сай купит билеты для ваших клиентов.

– Там пара человек из «Нью-Джерси Шит Метал» и Грэм Даркин, с которым я сегодня встречался.

– Дайте мне фамилии, и я обо всем позабочусь. И о вашем тесте тоже.

– Сай упоминал о нем?

– Я с нетерпением жду встречи с Калебом.

По шкале от легкомысленных до кокетливых ее интонации стояли на ступеньку ниже манящих.

– Вы с ним обязательно встретитесь.

Кьюсак решил, что разговор закончен. Он уже почти положил трубку, когда Бьянка сказала:

– Да, кстати.

– Слушаю?

– Я хочу поблагодарить вас.

– За что? – спросил он.

– За вечер в «Л’Эскаль». Я была не в себе и…

– Бьянка, вы помогли мне больше, чем думаете.

– Вы, наверно, пропустили из-за меня свой праздник.

– Все в порядке, – ответил Кьюсак, избавляя ее от ответственности.

– Вы славный парень.

– Ага, спасибо.

– Ой, это Сай, – быстро сказала Бьянка. – Мне пора.

Ее голос звучал бодро. А слова «вы славный парень» прозвучали ласково и даже нежно. В ней была энергия, бодрость, которую находят в кофейных зернах и запрещенных веществах с длинными названиями. Но после пяти секунд гудков – из них три лишние – Кьюсак решил, что во владениях Лизера по-прежнему не все в порядке.

– Я буду.

После короткого разговора с Гиком Кьюсак положил трубку. На минуту он забыл о Даркине и «фирменном соусе» Лизера. Выбросил из головы Шэннона, Виктора и предупреждение Дэрила Ламоники. Сейчас он думал только о том, чтобы взять напрокат машину и доехать до «Фоксвудс».

Джимми не подозревал, что за ним следят. Он никогда не проходил тренировку в ЦРУ или ФБР, отряде «Дельта» или сотнях других организаций, где человека учили наблюдать, ускользать и охотиться. Он никогда не прыгал с парашютом и не стрелял из пистолета.

Работа Кьюсака заключалась в разговорах. Он обедал с потенциальными клиентами. Он жил среди акул бизнеса в окружении чисел – миллиардов долларов или базисных пунктов. Когда Кьюсак видел «0,25», он говорил «четверть». Он никогда не слышал о 25-й статье УК и не воспринимал обозначение «.25» как калибр оружия. Лишенный навыков шпионажа, он не мог обнаружить наблюдение или выделить в толпе агента.

«Хвост» знал, как стать невидимым. Знал, как выбраться из любой неприятной ситуации. Как голыми руками раздавить гортань человека. Он избивал и потрошил своих врагов под покровом ночи. Однажды он средь бела дня завалил человека из снайперской винтовки с тысячи двухсот метров. До рекорда далеко, но вполне прилично. За долгие годы его рука срослась с рукоятью «Беретты М9». Хвост нажимал на спуск с той же легкостью, с которой Кьюсак читал финансовые таблицы.

Хвост был не единственным человеком с особыми навыками. В эту пятницу Рейчел позвонила своему нанимателю. В его голосе слышалось что-то не то. Злость. Яд. Что-то неправильное.

В ее бизнесе чувства мешали. Вспыльчивость ведет к ошибкам, и его вспышки ярости могут ей дорого обойтись. Все просто.

– Кимосаби, вы уверены, что всё под контролем?

– Ты стала гребаным психотерапевтом?

– Я просто предлагаю помощь, если она вам потребуется. Вот и всё.

Она всегда управляла мужчинами, даже Доком, и никогда не велась на мужские капризы, которые так раздражали других женщин. Пара жалоб, и из него можно будет веревки вить.

– Ты когда-нибудь заткнешься? Оставь меня в покое, Рейчел, и займись Конрадом Барнсом.

Легкие деньги…

Казино «Фоксвудс» напоминало одновременно страну Оз, оргию и «Купол грома». Предвкушение, жажда джекпота и зеленые пастбища. Непрерывное потребление, удовлетворение желаний, какую бы форму они ни принимали. И противоречие, достойное Безумного Макса:

Входят двое. Выходит только один[39].

В «Фоксвудс» входили Джексон, Гамильтон и прочие лица, отпечатанные на американской валюте. Мертвым президентам было нелегко избежать четырехсот пятидесяти тысяч квадратных метров игровых залов, роскошных номеров отеля и магазинов, в которых выставляли все, от бриллиантов до компьютеров. Немногим из предков удавалось вернуться на дневной свет.

Повсюду были рестораны. Они обвивались вокруг столов и автоматов, как удав, выдавливая из бумажников немногие оставшиеся доллары. Казино могло забрать все. Конечно, за исключением случаев, когда вы умеете играть.