Генерал хотел что-то сказать, но Владик его поспешно перебил:

— Кстати, познакомьтесь, Александр Константинович, это господин Решетов. Андрей Дмитриевич. Заместитель Храповицкого.

Генерал сразу переменился в лице и улыбнулся.

— Рад встрече, — сообщил он, протягивая мне холеную руку. — Давно хотели видеть вашу фирму в числе своих вкладчиков. У нас очень много интересных проектов...

— Мы с Андреем Дмитриевичем к вам позже зайдем, — опять перебил Владик. — Нам поговорить надо. Вы только документы не забудьте подписать, которые я вам принес. Хорошо?

— Мне их сначала изучить надо, — проворчал генерал, недовольный тем, что ему не дали высказаться.

— Изучайте, — согласился Владик. — Главное, подпишите к моему возвращению.

И он вывел меня в коридор.

В кабинете у Владика уже хозяйничал Боня.

— Я тут чайку нам всем заказал, — сообщил он жизнерадостно. — С коньячком. Очень полезно.

— Хватит тебе Горемыкина дразнить, — укоризненно заговорил Гозданкер. — Он пожилой человек. Генерал. Привык, чтобы с ним уважительно обращались.

— Если пожилой, то пусть идет на пенсию! — посоветовал Боня. — Уступи дорогу молодежи!

— Это ты, что ли, молодежь? — хмыкнул Владик, пока его секретарша накрывала на стол.

— А то кто же? — невозмутимо отозвался Боня, щедро наливая себе в чашку коньяку. — С утра до вечера весь в хлопотах. То с одним переговорю, то с другим. Еще напиться успеваю и пьяный к телкам съездить. А в час ночи я уже дома, у Олюшки у своей. Как штык. — Он с удовольствием отхлебнул чаю. — Если, конечно, не загуляю. Это называется здоровый образ жизни. А если бы я просиживал по кабинетам, как вы...

— Дай нам поговорить, — взмолился Владик.

— Да говорите, жалко, что ли. — Боня совсем не обиделся на то, что его столь бесцеремонно выгоняли из кабинета. — Вас слушать — уши вянут. Я у себя буду. Свистнешь, если понадоблюсь.

— Кстати, знаешь, какие у тебя шансы встретить красивую незамужнюю брюнетку с голубыми глазами и высшим образованием? — вдруг озорно вслед ему спросил Владик. — В возрасте от двадцати двух до двадцати пяти лет?

— Какие? — живо заинтересовался Боня, останавливаясь в дверях.

— Ноль целых пятьдесят две тысячных процента! — с торжеством объявил Владик.

Боня был разочарован.

— Да это кот наплакал! — кисло заметил он. — А если без высшего образования? На фиг она мне нужна с высшим образованием? Мне, кстати, можно и замужнюю.

Когда за Боней закрылась дверь, Владик запустил пятерню в свою густую шевелюру, стрельнул в меня синими глазами и тут же вновь потупился.

— Не знаю даже, с чего начать, — смущенно признался он.

— Лучше с главного, — рассеянно посоветовал я.

Я был уверен, что при его нерешительности он все равно будет долго разгоняться. И потому принялся за изучение художественного произведения в раме на стене. Оно было выполнено в сине-зеленых тонах и вполне могло быть пейзажем натруженной кисти какого-то местного мазилы. А могло появиться на свет вдохновенно. Скажем, в результате того, что бродячую собаку сунули в ведро с краской, а потом она выбралась и отряхнулась рядом с полотном.

Кстати, я ошибался. Не в отношении картины, а в отношении Владика.

— Давай денег заработаем! — вдруг предложил он стремительно.

Я даже вздрогнул от неожиданности.

— Давай, конечно, — согласился я, несколько растерявшись. — Чего ж просто так сидеть?

— Не смейся, я не разыгрываю, — возразил он, задетый тем, что я не принял его слова всерьез. — Я предлагаю заработать много. Точнее, не много, а очень много! Миллионов по пятьдесят. Долларов.

Он действительно был взволнован и не сводил с меня тревожного взгляда.

— Это кстати, — кивнул я, стараясь попасть ему в тон. — А то мне резину на машинах пора менять.

В лице Владика мелькнуло разочарование. Видимо, он ожидал, что от его пламенных речей я мгновенно зажгусь. А я никак не зажигался. Вместо этого я шипел, как сырое полено. Он нахмурился и посуровел.

— Хорошо, — буркнул он. — Ты считаешь, что я несу чушь. Давай тогда по-другому.

Он снял пиджак, аккуратно повесил его на кресло рядом, отодвинул в сторону чашку, вооружился бумагой и ручкой и принял деловой вид.

— Ты можешь организовать мне рекламную кампанию? Я имею в виду, не только в тех средствах массовой информации, которыми ты командуешь у Храповицкого, а по всей области. Грандиозную. Примерно на миллион долларов. А лучше на полтора. Можешь?

— Столько наши СМИ не переварят, — пожал я плечами. — Разве что установить у тебя в кабинете камеры и круглосуточно показывать в живом эфире. Впрочем, если ты готов выложить такие деньги, то тебе не нужна моя помощь.

— У меня нет таких денег на рекламу, — признался Владик, без особого, впрочем, смущения. — То есть у меня, конечно, есть деньги. Но они в обороте. Я не могу их трогать. Ты должен убедить Храповицкого поработать со мной в долг. Если он согласится, то другие СМИ тоже пойдут на эти условия.

— Задача ясна, — произнес я, поднимаясь. — Пойду убеждать.

С моей точки зрения, дальше говорить было не о чем.

— Да послушай ты меня! — воскликнул Владик, теряя терпение. — Что ты все шутками отделываешься? Я же предлагаю тебе партнерство! Честное партнерство! Пятьдесят на пятьдесят?! Усвоил теперь?

— Это заманчиво, — одобрил я. — А в чем мы будем партнерствовать?

— Как в чем?! — поразился Владик. — В моей фирме! В «Золотой ниве»! Разве я не сказал? Но это же и та понятно.

— Непонятно, — я покачал головой.

— Что же тут непонятного?!

— Непонятно, почему я произвожу впечатление такого идиота, — ответил я, вздыхая. — Стараюсь изо всех сил, корчу из себя умника. А все напрасно.

— Но почему ты так реагируешь? Я никому еще не делал таких предложений!

Я не знаю, чего было больше в его голосе: обиды или отчаяния.

— А мне делали, — поведал я грустно. — И из своего скромного опыта я могу утверждать, что если мне предлагают заработать пятьдесят миллионов долларов, то речь идет о том, как с помощью незамысловатой схемы обобрать мой родной холдинг на пару сотен. А если меня зовут партнером в фирму, то это значит, что долгов в фирме накопилось много, а сидеть за них пока некому. Поправь меня, если я ошибаюсь.

— Ты ошибаешься! — оскорбленно покачал головой Владик. — Ты очень ошибаешься. Ты имеешь хотя бы смутное представление, сколько денег находится сейчас под моим управлением? Девятнадцать миллионов долларов, если рублевые вклады перевести по курсу! Скажешь, мало?