когда они устроились на привычных местах, усевшись друг напротив друга в мягких креслах.

– О Лианелле, господин?

– Да, о ней. Вторая девчонка меня не слишком занимает.

– Лианелла очень замкнутая, ответственная, работу ставит превыше всего, никогда не отступится, если что-то обязана сделать.

– Так ее смысл жизни – работа?

– Не думаю. Она очень привязана к своим близким, помогает людям, даже незнакомым. У нее доброе сердце.

– Это видно в ее глазах, да. Но она хочет казаться другой, не так ли?

– Да, она привыкла быть сильной и строгой. Думается мне, она боится своей слабости.

– У всех есть слабости, это же естественно.

– Она так не считает. Может простить и понять слабость, если видит ее в другом, но вот себе подобного не прощает.

– Интересно, отчего она так строга к себе?

– Боюсь, на этот вопрос я не смогу вам ответить. Она не слишком распространяется о своем прошлом.

– А кто эти люди, которых вы привезли?

Иль подробно рассказал о каждом, что знал. Шейн не перебивал, лишь изредка покачивал головой или цокал языком. Он особенно заинтересовался историей двух братьев. Никогда ему не доводилось видеть столь разных близнецов. И никогда – такой преданности. Вальд был предан Иену, а Иен – Лианелле. Последняя, кажется, старалась держаться подальше от Вальда, что немудрено, если он прежде желал ее смерти.

Человеческие истории увлекали Иена столь же сильно, как и история всего человечества в обоих мирах. Он любил наблюдать и узнавать, как люди находят выход из самых безумных ситуаций, как причудливо сплетаются человеческие судьбы и как один поступок человека может изменить жизни других людей. И уж тем более – спасти. С красавицей-стиллером приехали трое мужчин, которых она вытащила с того света своими руками. Разве это не чудо?

Личность Лианеллы все больше волновала Шейна. Ему хотелось узнать ее как можно лучше, понять, что именно делает ее такой самоотверженной и любящей. Ведь у нее не было никакого примера. Он уже знал, что родители продали ее, когда она была совсем крохой. Не от хорошей жизни, конечно, но все же продали собственное дитя. Где уж тут научиться отваге и жертвенности? Не в Академии стиллеров же. Но она сумела. Скорей бы ужин, чтобы можно было расспросить эту необыкновенную девушку.

Вопреки ожиданиям, за ужином они разговаривали мало. Гости проголодались с дороги, так что куда больше внимания уделяли разномастным яствам, чем хозяину поместья. Они все напоминали Шейну диких зверьков, столь осторожными были их взгляды и напряженными – позы. Казалось, в любую секунду они готовы вскочить и спасаться бегством. Или драться за свою жизнь. Самым диким, самым отчаянным был взгляд этого мальчишки, Джарвина. Иль рассказал, что до двенадцати лет мальчик жил на улице, где его подобрала Ли. И теперь он был привязан к ней со страшной силой, как и она к нему. Ли оберегала его с материнским рвением, и Шейн быстро смекнул, что надо быть как можно более внимательным к Джарвину, если он хочет заполучить симпатию стиллера. Если, конечно, хочет.

Когда ужин был окончен, а аппетит гостей – утолен, Шейн приказал служащим накрыть стол на веранде.

– Опять стол? – поразился Старец, – Вы все еще голодны, Шейн?

– О, что вы! Служащие и без слов знают, что это значит: вино и легкие закуски. Сейчас стоит пора самых теплых и волшебных ночей, грех не насладиться ими на свежем воздухе за бокалом вина и в приятной компании.

– Умеете вы расслабляться, – заметила Лианелла не то с завистью, не то с упреком, так сразу и не разберешь.

– Так и есть, милейшая. К слову о расслаблении. Не окажете ли вы мне честь и не пройдетесь ли со мной по городу после нашей беседы?

– Пройтись никогда не откажусь. Я уже и не помню, когда в последний раз гуляла.

Шейн с удивлением рассматривал Лианеллу, когда вернулся служащий и сообщил, что веранда готова. Хозяин поместья пригласил гостей проследовать за ним.

Ночной сад манил своей красотой. Маленькие фонарики мерцали в его глубине, а веранда, увитая плющом, мягко освещалась свечами. Ли, за которой так пристально следил Шейн, испустила восторженный вздох и деликатно похвалила:

– У вас замечательная веранда! И сад ночью очень красив!

Хозяин ответил ей церемонным поклоном и отодвинул резной стул, чтобы девушка села рядом с ним. Стиллер поблагодарила его и мягко опустилась на предложенное сиденье. Близнецы едва не прожгли его взглядами, но вовремя спохватились и принялись рассматривать бокалы.

– Теперь мы можем поговорить о работе? – спросила Ли, когда все расселись.

– Конечно, можем, – согласился Шейн, – Прошу прощения за прямоту, но все ли ваши друзья могут быть посвящены в детали или нам лучше обсудить заказ наедине?

– Ничего страшного, прямоту я ценю. Да, все присутствующие здесь могут знать детали.

– Тогда можем говорить открыто. Иль сказал вам, какой товар мне нужен?

– Да. Вам нужна мечта о спасении мира.

Шейн успел отметить, что у братьев округлились глаза.

– Все верно. И я надеюсь, вы сможете мне ее добыть.

– Иль, вероятно, уже говорил вам, что я не могу дать никаких гарантий. Эта мечта… я почти уверена, что на Лице ее не найти.

– Но вы все же попытаетесь?

– Хитрость в том, Шейн, что вы предлагаете чересчур привлекательную награду. Шанс перебраться в этот город дорогого стоит. Так что да, я приложу все усилия, чтобы найти вам эту мечту.

– Благодарю. Только у меня к вам одна просьба.

– И какая же?

– Прошу вас до окончания задания гостить в моем доме. А когда справитесь – я, как и обещал, передам вам ключи от вашего дома, он уже приобретен и я смогу его вам показать сегодня на прогулке.

– Хорошо, я выполню вашу просьбу. Мои друзья пока что тоже могут гостить у вас?

– Если им и вам так комфортнее, то бесспорно. У меня большой дом, мне в радость его заполнить, пусть и не на продолжительный срок.

– А где же ваша семья? – спросила девушка, но тут же спохватилась, – Простите, если вопрос вышел слишком личным, можете на него не отвечать.

– Ничего, все в порядке. Мой отец умер два года назад, а мать я совсем не помню. Братьев и сестер никогда не было, а собственной семьей я еще не удосужился обзавестись.

– Отчего же? Если сами жалуетесь на пустой дом?

– У меня сложный характер. И слишком требовательный вкус. Боюсь, далеко не каждая дама готова такое терпеть.

Лианелла беззаботно рассмеялась. Шейн несколько оторопел:

– Вы смеетесь надо мной?

– Не над вами, а над тем, как вы недооцениваете