Лайра ни на секунду не поколебалась. Никаких вопросов, никаких объяснений.

— А Харлан… — продолжала Джиджи.

— Хочешь, чтобы я заплатила ему вперед, пока ты будешь на ранчо?

Джиджи кивнула и объяснила, сколько нужно заплатить Харлану.

— Это с учетом материалов, которые ему придется купить. Он намерен поспешить и закончить комнату через три недели, потому что снова начинает работать в полную смену.

— Он получил работу? — обрадовалась Лайра.

— Решил начать собственное дело. Первым его подрядом будет пристройка к приходской школе. Там ужасно тесно, — добавила бабушка. — Когда завтра приедешь к отцу Генри, увидишь своими глазами.

— И церковь, и школа нуждаются в ремонте, — согласилась Лайра.

— Наш приход бедный, — вторила Джиджи. —Люди как-то выживают.

Она поцеловала Лайру и знаком велела Сэму нагнуться, чтобы и его поцеловать.

— А теперь мне пора.

— Джиджи, я буду очень благодарен, если вы ляжете в гостевой комнате, а я переночую на диване, — сказал Сэм.

Лайра посчитала это прекрасной мыслью.

— Конечно, Харлан повесил пластиковую занавеску, но пыль все равно проникает. Не стоит там спать.

— Но, Сэм, вам будет неудобно на диване, — запротестовала бабушка.

— Все прекрасно, — заверил он, — я могу спать где угодно.

— Я уже сменила постель, — уговаривала Лайра, что было абсолютной ложью. Но поскольку Сэм ни разу не ночевал в гостевой комнате, простыни оставались чистыми. К счастью, у Джиджи все белье было белым.

Лайра подождала, пока бабушка поднимется наверх, прежде чем придвинуться к Сэму и прошептать:

— Сегодня никаких забав.

— Договорились.

Сэм притянул ее к себе и поцеловал. Но она его оттолкнула:

— Что ты делаешь?

— Как что? Забавляюсь, конечно.

— То есть стоит мне о чем-то попросить, как ты поступаешь наоборот? Может, и мне последовать твоему примеру.

— Звучит неплохо. Попробуй.

Глаза его так лукаво сверкнули, что у Лайры сильнее забилось сердце.

— Хорошо, Сэм, думаю, нам неплохо бы подурачиться.

— Договорились.

Он снова поцеловал ее, на этот раз жарче и дольше. Задрожав, она отступила.

Позже, когда Лайра лежала в постели и пыталась заснуть, ей вдруг стало понятно, до какой степени она привязалась к Сэму. Ей удавалось сдерживать свои чувства, но теперь все стало печально очевидным. Он рискует жизнью, чтобы ее защитить.

Лайра взбивала подушки, укладывалась поудобнее, пыталась ни о чем не думать, но мысли о Сэме упорно возвращались.

Он островок спокойствия при любой буре, и она ничего не боялась, пока он был так уверен в себе, так сдержан и готов взять на себя любую ответственность.

Лайра вспомнила, как Сэм нашел взрывное устройство под машиной и как ни в чем не бывало сообщил, что вызывает команду саперов. И ничуть не встревожился, так почему же должна встревожиться она? И когда в них стреляли, он и глазом не моргнул.

Сэм умеет рассмешить ее, и, кроме того, он самый чувственный мужчина на свете, ее реакция на него это доказывает. Стоит ему взглянуть на нее со смешком в глазах, и она тает.

Сон по-прежнему не шел.

«Нужно перестать думать о нем!»

Лайра попыталась расслабиться. Ей это удалось ровно на минуту, потом мысли о Сэме вернулись. Больше нельзя игнорировать причину бессонницы. Лайра влюбилась.

Класс! Просто супер!

Лайра ужасно разозлилась на себя. Как это ее так угораздило?! Сэм больше никогда не женится. Стоит вспомнить только, как долго он не мог упомянуть при ней имени жены. Нет, новому браку не бывать. А просто жить с мужчиной… это не для нее. И к тому же убьет Джиджи. Впрочем, Сэм ее и об этом не попросит. И какая уважающая себя женщина будет гнаться за мужчиной до самого Вашингтона, зная, что он никогда не поклянется ей в любви?

Подобные мысли приходят обычно через год после встречи с мужчиной. Не так быстро…

Но почему ее так это волнует? Все равно из этого ничего не выйдет. Пока ее родители-хищники кружат вокруг Джиджи, как акулы, ее долг защитить бабушку. Один раз они уже потащили ее в суд и при первой возможности сделают это снова. Братья, конечно, помогут бабушке, но основная ответственность лежит на ней. Пока Джиджи жива, Лайра станет о ней заботиться и защищать.

Лайра натянула одеяло до подбородка и вздохнула. Она все решила: Сэм человек хороший, но серьезные отношения его не интересуют. Как и ее.

Немного успокоившись, она наконец задремала.

Наутро они собрали вещи, оставили Харлана трудиться над комнатой страха и отправились в аэропорт. Сэм и Лайра наблюдали со стойки контроля, как Джиджи вошла в «рукав».

Из аэропорта они заехали в церковь Святой Агнессы передать чек. Облаченный в рясу, отец Генри стоял на школьном дворе, присматривая за играющими на перемене детьми. Сразу было видно, что дети его любят, — то один, то другой просили:

— Смотрите на меня, отец! Нет, на меня!

Внимание Лайры привлекла группа первоклассников. Мальчишки и девчонки весело прыгали. Оставив отца Генри с Сэмом, она пошла узнать, во что играют дети. Все наперебой стали объяснять изобретенную ими игру. К тому времени как они закончили перечислять правила, Лайра уверилась, что они сами не понимают, в чем игра состоит. Но они ей показали. Мало того, изобрели несколько новых правил и стали бегать и прыгать вокруг меток на площадке. Больше всего Лайру поразила их увлеченность.

Неожиданно ей пришла в голову удивительная мысль. Вот как будет называться ее фильм! «Искусство игры». И сюжет сразу же сложился!

Никаких настольных игр или компьютерных приставок, вынуждающих часами сидеть на одном месте! Никаких жидкокристаллических экранов! Никаких электрических игрушек. Ничего сверхмодного! Ничего, кроме детского воображения. Лучшим доказательством служит детский смех.

Две малышки вцепились ей в руки и, весело щебеча, повели к отцу Генри.

Сэм наблюдал, как дети развлекают Лайру, а она отвечает им с таким видом, словно каждая девчушка изрекает абсолютно удивительные вещи. Сколько радости в лице Лайры! Сколько тепла! Как они могут устоять перед ней?

Как может устоять он?

Майло был страшно зол на мистера Мерриама. Именно его негодяи едва не убили Лайру, в этом у Майло не было ни малейшего сомнения. Чарли Броуди и Лу Стэк!

Он ворвался в кабинет мистера Мерриама, промаршировал к его письменному столу и уже хотел объявить, что увольняется, но тот вручил ему конверт, набитый стодолларовыми банкнотами.