Днем я еще кое-как себя развлекала. А вот ночью, когда лежала в темноте под чужими созвездиями, тоска накатывала с такой силой, что хотелось завыть.

Я цеплялась за мысли о Рейне. Не желала думать о чем-то еще. Но память, как заколдованная, раз за разом возвращалась к той записи, что оставила настоящая Тьяна.

В конце концов, я сдалась. В одну из ночей достала нейронный ультравизор, отправленный Нурраном на Меркеш вместе с моим багажом, надвинула на глаза и приложила запястье к кнопке.

И снова встретилась с Эмитьянной.

«Наши ученые, а вслед за ними и правительство, решили, что дешевле отправлять через миллиарды парсеков «души» астронавтов, а не их самих, чтобы они вселялись в тела аборигенов и изучали обстановку на планетах изнутри. Это выгоднее, чем каждый раз посылать корабли с оружием, десантом и поселенцами, которые через раз исчезают бесследно в глубинах космоса.

Но пока эксперимент действует с точностью наоборот. «Души» подопытных исчезают, замещаясь чужими. Возможно, его скоро прикроют.

Лаборатория полностью частная и находится на территории нашего фамильного особняка на Гораукане. Она засекречена, как и все в Конфедерации, от шпионов Земного Альянса. Но на самом деле разработка телепортатора была лишь прикрытием для другого проекта. В этой лаборатории изучали меня…»

Я сняла ультравизор и выдохнула.

Наивная Тьяна. Скорее всего, это она была прикрытием для апейрона. И для тех существ, что пришли сюда из чужой Вселенной.

И кто знает, может, ее родители погибли именно потому, что узнали об этом?

Рейн вернулся на рассвете седьмого дня.

К этому времени я успела вызвериться на охранников за какую-то мелочь, устроить скандал Лесте, извиниться перед ними, всласть пореветь и возненавидеть себя за несдержанность. А он только пару раз связался со мной, чтобы по-быстрому заверить, что с ним все в порядке, операция проходит в штатном режиме и вообще беспокоиться не о чем. Его голос каждый раз звучал уверенно и спокойно, но я-то чувствовала, что все не так хорошо. Я чувствовала беспокойство, которое с каждым днем только росло.

И вот, когда сквозь тревожный сон в мой разум проник гул астробота, я моментально проснулась. Вскочила с кровати и бросилась к выходу.

В полумраке непослушными пальцами нащупала сенсор. Пританцовывая от нетерпения, подождала, пока часть зашторенной стены с легким гулом двинется вглубь, открывая проход. И, как была, в одной ночнушке из тонкого розового шифона, так и рванула на улицу. Благо в спальне были огромные раздвижные двери, стеклянные, во всю стену, и они выходили прямо к посадочной площадке.

Мысль, что Рейн может быть не один, и стóит хотя бы обуться и накинуть халат… Господи, да такие мелочи даже в голову не пришли!

Я просто выскочила из дома и понеслась со всех ног туда, где гудел астробот. Босиком, по остывшему за ночь песку.

Маленький кораблик медленно опускался. Вокруг него взметались тучи песка. Я прикрыла глаза ладонью и тут же оказалась под прицелом голубых прожекторов, установленных на носу.

А потом почувствовала Его.

Усталого, вымотанного, раздраженного и немного сердитого. Но в то же время в тайне довольного моим появлением.

О, да, какому мужчине не понравится, что его ждут и встречают прямо у трапа?

– Рейн! – закричала я и запрыгала, махая руками, когда открылся наружный шлюз.

Знакомая фигура появилась в проеме и уверенно шагнула на грави-платформу. Мой герой спускался ко мне.

Тормозные двигатели окончательно смолкли. Песок осел, а я, смеясь и плача, шагнула вперед.

Рейн поймал меня. Прижал к себе, давая почувствовать, как сильно соскучился, а потом поднял на руки. Осыпал мое лицо поцелуями, и только тогда я поняла, что мои щеки и губы мокрые от слез.

– Ну что ты, успокойся, – пробормотал мой дерранг немного смущенно. – Я здесь, с тобой, все хорошо.

– Хорошо?! – я откинулась и ударила его по плечам. – Ты бросил меня здесь одну! Я чуть с ума не сошла! А теперь говоришь, что все хорошо?

– Хм… – его брови сдвинулись, между ними возникла знакомая складка. – Ты злишься, что я оставил тебя в безопасном месте и не стал рисковать твоей жизнью?

– Нет! Я не злюсь. Я все понимаю.

– А почему тогда плачешь?

За такой дурацкий вопрос мне захотелось его покусать. Но вместо этого я проворчала:

– Сам догадайся! Ты же читаешь мои эмоции?

Краем глаза я заметила свою подоспевшую охрану. Парни мялись неподалеку, с явным облегчением посматривая на Сагиру.

Предатели. Радуются, что скоро избавятся от меня? Как бы не так!

Но это были еще не все зрители.

Из открытого шлюза астробота к нам спускалась вторая грави-платформа с целой толпой. И, если зрение меня не обманывало, это были вовсе не те «терминаторы», что отправились с Рейном на Гораукан неделю назад.

Мое сердце испуганно ёкнуло. Я вцепилась в плечи Сагиры.

– Рейн… у нас гости? Ты ничего мне не хочешь сказать?

Муж как-то странно вздохнул. Я бы даже сказала обреченно. И осторожно опустил меня на землю.

– Ти… тут такое дело…

Он снял с себя куртку и накинул мне на плечи. Плотно стянул ее половинки.

Я только хмыкнула: куртка была явно не военного образца и не из нано-ткани. Если память мне не изменяет, то это настоящая кожа. Хотелось бы знать только, чья?

– Сэмюэль, мальчик мой, может, ты уже познакомишь нас со своей избранницей? – раздался за его спиной незнакомый, но вполне дружелюбный голос. – И мы пройдем в дом?

Чужое имя резануло слух. Но судя по тому, как напрягся Рейн, обращались к нему.

Кажется, я чего-то не знаю о том, за кого вышла замуж…

– Сэмюэль, значит?

– Это официальное имя, – шепнул он одними губами. – Я все объясню,

Конечно, ты мне все объяснишь, милый. Даже не сомневаюсь!

Я оторвала взгляд от застывшего лица мужа, выглянула ему за плечо.

Да, наши гости времени не теряли. Часть рассыпалась по периметру, изучая обстановку. Еще несколько шли в нашу сторону, причем трое из них впереди на пару шагов. Они уверенно приближались к нам, и я с удивлением поняла, что это… дерранги!

Два мужчины и женщина.

У мужчин были характерные для этой расы лица, оба брюнеты, и оба носили длинные волосы, заплетенные в косы. Их одежда с богатой отделкой напоминала старинный камзол, но подол спускался почти до земли. У старшего камзол был черный с золотом, у младшего – синий с серебром. Через разрезы на бедрах виднелись мускулистые ноги в узких брюках и сапогах, начищенных до зеркального блеска.